Зиккурат
Шрифт:
Ну и что все это значит? Иметь Бога перед своими очами? Поди разбери. Вася-то, пожалуй, и сам не ответит. Откуда ему знать. Ну да, крестились мы тогда, по факту. Судорожно, ни о чем не размышляя, как тонущий в море хватается за первое попавшее бревно. Да, тогда это было нужно. Признаю. Помогло.
А теперь что? Оказались на этом бревне посреди бескрайнего моря. Что делать дальше – не знаем. Куда плыть, грести – тоже не знаем. Трепыхается каждый, как ему вздумается. Вася всех парит самообразованием. Читай, мол, читай. Ну и читаем помаленьку. Да толку мало. По крайней мере для меня.
Подозреваю, что эти общие схемы и формулировки имеют к настоящему христианству такое же отношение, как карта морского побережья – к самому морю. Немудрено остаться равнодушным, глядя на карту. На карте море – просто пятно, закрашенное синим. Зрелище, скажем прямо, мало впечатляющее. А вот если созерцать море, стоя на берегу… А если еще искупаться… Эх!
Но совсем погрузиться в духовную жизнь, как она описана, – это мне пока рановато. Однако ощутить, что такая жизнь действительно есть, все-таки удалось. Благодаря «Патерику». Эта книга стала для меня окном в тот особый мир, где слова и схемы христианства обретают плоть и кровь, становятся жизнью…
С потолка, из динамиков загудели органные переливы. Токката. Творение покойного Мусы по-прежнему приглашает на обед. Надо, как обычно, выждать. Пять минут. Ровно. Тези Ябубу и Сунь смирились с тем, что Вася взял на себя роль жреца и теперь перед каждым завтраком, обедом и ужином торжественно бубнит «Отче наш» на славянском. А меня бесит от этой показухи. Раз уж на то пошло, почему я не могу сам прочитать «Vaterunser» про себя и на родном языке?
Больше пяти минут лучше не задерживаться. Иначе роботы притащат пищевой контейнер ко мне в каюту, а это уже последнее дело. Параноидальный сепаратизм. Муса с этого начал – и вот, теперь везем его домой в холодильной камере. Точнее, его тело. А сам Муса сейчас где-нибудь в потустороннем мире, жарится небось на сковородке, атеист несчастный. Кажется, так мне теперь полагается думать, да? Ох уж этот фанатизм…
Ладно, пора выходить. Как устал я от всего. Тошнотворно-серые стены, знакомые до боли, до смертной скуки повороты, трижды постылый интерьер… Кажется, я мог бы с закрытыми глазами обойти вдоль и поперек всю жилчасть, отведенную нам среди этой несущейся в межзвездной пустоте железяки.
Но отбиваться от коллектива нельзя, как бы ни обрыдли эти «родные лица». Вон, даже Сунь на обеды ходит, хотя и стал в последнее время жутко нелюдимым. Словно подменили его после Агана. Впрочем, то же можно и про всех сказать. И про меня. Да, это было действительно событие. То, что делит жизнь на «до» и «после». Выбило из колеи капитально. Так, что на старые рельсы уже не вернуться, а новых еще не нашел. Может, оттого у меня и депрессия? Точнее, уныние, так теперь нужно говорить?
Ладно, вот уже кают-компания. Толкаю люк. На стенах застыла еще с Агана старая вариация декоратора – кресты и полустертые очертания икон. Четыре фигуры за круглым столом – «родные лица» плюс сангнхитский детеныш. В кресле Мусы. Нашли, куда посадить!
Натягиваю улыбку, выдавливаю:
– Приветец!
Сунь улыбнулся и молча кивнул. Вася смерил учительским взглядом с толикой укоризны:
– Здравствуй, Зеберг!
– Привет. – Сосредоточенный Тези Ябубу даже не глянул на меня.
Сидят все вместе, но каждый погружен в себя. Мысленно каждый в своем мире.
Обойдя стол, я, как обычно, сел рядом с Сунем – он раздражает меньше всех. Один из пары механических болванов, дежуривших у двери, тут же, цокая, подошел и плюхнул передо мной пластиковую ванночку и квадратный пакет сока. Отогнув горячую фольгу, я уставился на темно-зеленую массу.
– Эй. А где мясо, которое я заказывал?
– Сегодня начался Рождественский пост, – сообщил Вася, он сидел как раз напротив меня. – Поэтому мы перешли на овощное меню.
– Это ты сам решил?
– Решение было принято единогласно на общем собрании команды и утверждено исполняющим обязанности капитана.
– Что-то я не помню никакого собрания.
– Ты не пришел. Обсуждение состоялось пять минут назад.
– Слушай, Вася, ты эти штучки брось! Собрания не устраиваются за пять минут до обеда. Ты знал, что я всегда прихожу позже, и намеренно проигнорировал меня. А Суня ты спрашивал? И он тебе ответил?
– Он не возражал.
– В самом деле? Сунь, старина, ты не возражаешь, если мы все будем есть мясо? Слышите – он не возражает! А не возражаешь, если мы обяжем Васю есть мясо круглые сутки? Опять не возражает! Итак, уже половина команды за мясо, Тези Ябубу, ты как?
– Клаус, прошу тебя, успокойся. Это моя вина, я должен был согласовать с тобой…
– Нет, это не твоя вина. Это вина кое-кого другого, кто в последнее время повадился все за всех решать. Хотя в отличие от тебя, он даже не исполняющий обязанности капитана.
– Зеберг, дело не во мне и не в том, что я хочу. Я тоже терпеть не могу овощей. Но мы вошли в определенную систему координат, если угодно. Все, кто здесь. И ты тоже. Нельзя только получать, надо и самому кое-что делать. Любишь кататься – люби и саночки возить. Раз мы вошли, то должны соблюдать все, что предписано правилами. Даже если пока что их не понимаем. Иначе то, что произошло на Агане, может повториться снова…
– Не надо меня шантажировать, Софронов! То, что случилось на Агане, не дает тебе права решать, что мне есть, а что нет. Ты слишком много на себя берешь. Возомнил себя пророком, патриархом, пастырем судеб… Навязываешь всем свои молитвы, книги, теперь пост… Позволь я кое-что напомню. Это не ты нас спас. Не ты нас вытащил оттуда. Ты послужил лишь орудием. И тебя самого вытащили вместе с нами.
– Зеберг, это просто пост. Ничего страшного в нем нет. Почему бы не поменять рацион, отказавшись на полтора месяца от пищи животного происхождения?
Я взревел:
– У нас нет пищи животного происхождения! Ты что, совсем зачитался? Здесь нет мяса, нет молока, нет яиц, а есть стандартная химическая биомасса, которую автоповар преобразует, используя красители, ароматизаторы и вкусовые добавки! Эти «овощи» сделаны из того же самого, что и «мясо»!
Он развел руками:
– Ну так тем более почему бы тогда не поесть овощей? К чему столько шума из-за конфигурации ароматизаторов?
Я вскочил и откинул пищевой контейнер, расплескав зеленую жижу по столу.