Зикси, королева страны Икс, или История волшебного плаща

Баум Лаймен Фрэнк

Но когда они вернулись с похорон, его провели в большой тронный зал дворца и посадили на золотой трон; а затем главный советник сообщил ему, что он должен выслушать обиды своего народа и выказать дань уважения дворянам Нигдении.

Мэгги-Пушистик села на стул рядом с королевским троном, и пять высокопоставленных советников выстроились позади него в круг; и затем двери распахнулись, и в залу вошли все дворяне страны. Один за другим они подходили, целовали сначала руку короля, а затем руку принцессы и клялись, что они всегда будут верно служить им.

Баду не понравилась вся эта церемония. Он шепнул сестре, что смертельно

устал.

– Я хочу подняться к себе и поиграть, – сказал он верховному управляющему. – Я не понимаю, почему мне нельзя…

– Очень скоро ваше величество сможет отойти по своим делам. Но сейчас ваш священный долг – выслушать обиды вашего народа, – мягко ответил Таллидаб.

– Что с ними? – спросил Бад сердито. – Почему они не могут жить спокойно и держаться подальше от неприятностей?

– Я не знаю, ваше величество; но между людьми всегда случаются споры.

– Но это ведь не вина короля? – сказал Бад.

– Нет, ваше величество; но к мнению короля прибегают для разрешения этих споров, потому что он обладает высшей властью.

– Ну ладно, вели им поторопиться и покончим с этим поживее, – раздражённо сказал мальчик.

«В залу вошел почтенный старик, ведущий за руку мальчика;

в свободной руке он держал хворостину.»

В залу вошел почтенный старик, ведущий за руку мальчика; в свободной руке он держал хворостину.

– Ваше величество, – начал мужчина, смиренно склонившись перед королем, – мой сын, которого я привел сюда с собой, постоянно убегает из дома, и я хотел бы, чтобы вы сказали мне, что мне делать с ним?

– Почему ты убежал из дому? – спросил Бад мальчика.

– Потому что папаша меня лупит, – ответил тот.

Бад обернулся к мужчине.

– Почему ты бьёшь мальчика? – спросил он.

– Потому что он вечно сбегает, – сказал тот.

На минуту Бад выглядел озадаченным.

– Ну, если бы меня кто-нибудь ударил, я бы тоже убежал, – сказал он наконец. – А если мальчика не бьют или оскорбляют, он будет оставаться дома и станет вести себя хорошо. Но это во всяком случае не мое дело.

– О, ваше величество! – воскликнул главный советник, – это воистину ваше дело. Ведь вы – король, вы всё знаете; и дело каждого – дело короля.

– Это нечестно, – угрюмо сказал Бад. – У меня есть свои дела, и я хочу пойти к себе наверх и поиграть.

Но теперь принцесса Пушистик наклонилась к молодому королю и прошептала что-то ему на ухо, отчего его лицо осветилось.

– Смотри сюда! – воскликнул Бад. – Отныне всякий раз, когда этот человек снова начнёт бить своего сына или когда его сын снова удерёт из дому, я приказываю королевскому палачу хорошенько их обоих выпороть. А теперь отпустите их домой. А вы оба постарайтесь вести себя хорошо.

«Затем пришли две старухи; между собою они вели корову».

Весь зал зааплодировал его решению, и Бад также с удовлетворением подумал, что он нашел хороший выход из затруднительного положения.

Затем пришли две старухи, одна очень толстая, а другая ужасно худая; и между собою они вели корову, толстуха обвила веревку вокруг одного рога, а худая – вокруг другого. Каждая женщина утверждала, что она хозяйка коровы, и они так громко и долго ссорились, что верховному палачу пришлось завязать им рты. Когда тишина была восстановлена, верховный советник сказал:

– Теперь, ваше величество, пожалуйста, решите, какая из этих двух женщин должна владеть коровой.

– Но я не могу, – беспомощно сказал Бад.

– О, ваше величество, но вы должны! – воскликнули все пять высших сановников.

Затем Мэгги снова что-то зашептала королю, и мальчик согласно кивнул. Дети сызмальства жили в маленькой деревне, где было много коров, и девочка подумала, что она знает, как решить, кому из претенденток принадлежало животное.

– Выведите одну из женщин, – сказал Бад. Стражник отвёл худую старуху в маленькую комнату неподалёку и запер её там.

– Принесите ведро и стул, – приказал король.

Когда их привели, Бад повернулся к толстухе и приказал снять повязку с ее рта.

– Корова моя! Это моя корова! У меня есть право! – закричала она, едва получив возможность говорить.

– Так докажи это! – сказал король. – Если корова и впрямь принадлежит тебе, позволь мне увидеть, как ты ее доишь.

– Конечно, ваше величество, конечно! – воскликнула она; и, схватив ведро и стул, она подбежала к корове, поставила стул и села. Но прежде чем она смогла дотронуться до коровы, животное внезапно сильно лягнуло её, из-за чего испуганная женщина свалилась на пол, и ее голова застряла в ведре с молоком. Затем корова сделала несколько шагов вперед и огляделась вокруг.

Двое охранников подняли женщину и сняли ведро с ее головы.

– Что случилось? – спросил Бад.

– Она напугана, конечно, – прошептала женщина, – Любая корова перепугается, оказавшись в королевском дворце.

– Отведите эту женщину в чулан и приведите сюда другую, – приказал король.

Итак, худую женщину вывели и приказали ей подоить корову.

«Животное внезапно сильно лягнуло её».

Она взяла стул в одну руку и ведро в другую, и, мягко приближаясь к корове с правой стороны, нежно похлопала животное и сказала ему: «Итак, Босси! Так-ооо, Босси, моя дорогая! Добрая Босси! Хорошая Босси!

Корова повернула голову, посмотрела на худую женщину, и не возражала, когда та села и начала её доить.

Через мгновение король сказал:

– Корова твоя! Возьми ее и ступай домой!

Тогда все придворные и посетители – и даже пять высших сановников – восторженно зааплодировали королю; а главный советник поднял руки и воскликнул: