Зима была холодной
Шрифт:
Оттолкнув его от себя, она юркнула в сторону, оказываясь у печки. Киллиан недоуменно моргнул, но тут же хитро улыбнулся и сделал было шаг навстречу, но Алексис предостерегающе выставила руки:
— Ты ужинал? Всё давно остыло.
— Это даже к лучшему, разогреем позже, — его голос завораживающе завибрировал, заставляя низ живота поджаться и сладко заныть. Алексис втянула в себя губу, быстро облизнув, и шагнула к нему, ныряя в распахнутые объятия. Но тут же отпрянула, демонстративно поморщившись:
— Сколько времени ты сегодня провёл в седле?
— Немало, — сокрушённо кивнул Киллиан. — Заставишь мыться?
— Не помоешься —
— Может, принести лохань сюда? — глаза Киллиана многозначительно сверкнули. — И помыться вместе?
— Для начала принеси хотя бы ведро воды, — вздохнула Алексис, смирившись с тем, что до полноценного купания дело дойдёт не скоро, а долго терпеть ни он, ни она не будут.
Пока Киллиан шумел во дворе, умываясь ледяной водой и громко фыркая, Алексис, поглядывая на дверь, принялась быстро раздеваться, сначала избавившись от платья, потом от нижней юбки, затем от сорочки и панталон, и шустро накинула на себя халат. В голове невольно всплыли алые панталоны из салона в Денвере, и щёки тут же вспыхнули и запылали: о чём она только думает? Откуда вообще эта прыть и бесстыдство? Желание принадлежать мужчине, чувствовать его крепкие руки на своих бёдрах, горячие губы, целующие грудь, ощущать его глубоко в себе… И при этом получать от этого такое наслаждение! Если в первый раз Алексис полагала, что полученное удовольствие связанно с очень долгим воздержанием, то теперь с каждым разом понимала, что ей мало. Мало и постоянно хочется ещё. Было ли так же с Джоном, когда они поженились? Она не хотела вспоминать. Сейчас этот яркий, слепящий хоровод страсти наполнял её жизнью, заставляя пританцовывать от нетерпения, прислушиваясь к звукам снаружи. Запустив руку в волосы, Алексис быстро вытащила шпильки и тряхнула головой, рассыпая густую медовую волну по плечам. Поймала свой горящий взгляд в зеркале и соблазнительно потянулась: сейчас миссис Коули меньше всего походила на благочестивую вдову, которая учила детей в Колорадо-Спрингс.
____________
:
"Над раной шутит тот, кто не был ранен" — Шекспир, "Ромео и Джульетта", Акт II, сцена вторая.
========= Глава 25 ==========
Дожди прекратились, и хотя солнце грело не в пример меньше, чем летом, о приближающейся зиме говорили лишь росшие шапки снега в горах да холодные вечера, когда так уютно сидеть у камина и читать вслух. Для Алексис и Киллиана эти вечера стали чем-то сокровенным, интимным. Они узнавали друг друга, удивляясь тому, как каждый из них жил до войны. Рассказывали о детстве, и Алексис ужасалась тому, как буднично звучал голос Киллиана, когда он вспоминал об ужасах картофельного голода или днях, проведённых на улицах Нью-Йорка. Он рассказывал малые толики того, что было на самом деле, но даже их было достаточно, чтобы на глазах Алексис вскипали слёзы.
Её воспоминания, напротив, были наполнены яркими красками. Светлые комнаты и пышные платья, приёмы и скачки, беззаботное детство, сейчас казавшееся чем-то сказочным, ненастоящим. Только горечи от того, что всё это в прошлом, больше не было. Алексис с удивлением понимала, что не жалеет больше ни о чём, что эту страницу она, наконец, перевернула, приняла то, что возврата к прошлому не будет. Научилась жить по-другому и даже стала счастливой. В такие минуты чувство, что наполняло каждую клеточку, рвалось наружу, и Алексис молча обнимала Киллиана, клала голову ему на плечо, глядя на пляшущие языки костра, а он перебирал её волосы, не говоря ни слова.
А иногда она доставала книгу и читала вслух, а Киллиан слушал, поначалу просто наслаждаясь звуком её голоса. Но со временем начал вникать в смысл, с удивлением замечая, что переживает за судьбу героев, далёких, чопорных, но с такими понятными чувствами и метаниями. Книг у Алексис было немного: три романа Остин, два тома Шекспира и Майн Рид, «Всадник без головы» — книга, доставшаяся случайно. Она принадлежала одному раненному офицеру, который скончался у неё на руках. Алексис читала ему каждый вечер и забрала книгу по его настоятельной просьбе.
Когда в школе становилось пусто, и ученики разбегались по домам, Алексис принималась ждать. Киллиан заходил каждый день. Робко стучал и останавливался на пороге, оставляя дверь, выходящую на улицу, широко открытой. Нарочито громко шёл через класс и неизменно садился за первую парту, в трёх ярдах от учительского стола, аккурат напротив окон. Чтобы каждый, кто проходил мимо, видел — ничего предосудительного в школе не происходит. Обычно они обменивались несколькими незначительными фразами, но больше молчали, глядя друг на друга сияющими глазами. Этих встреч было мало. Ничтожно мало, чтобы заполнить пустоту, которая образовывалась утром, стоило расстаться.
— Я уезжаю в Солт-Лейк-Сити завтра, — объявил Киллиан, в очередной раз опустившись за парту и вытянув ноги, не помещавшиеся под столом.
— Надолго?
— На неделю. — Киллиан улыбнулся: — Успею вернуться к Дню Благодарения.
— Целая неделя, — протянула Алексис удручённо. И добавила тихо: — Я буду скучать.
— Я тоже, — эхом откликнулся Киллиан. — Но расставаться нам придётся часто, надо привыкать.
— Звучит сурово, — нарочито тяжело вздохнула Алексис и медленно поднялась из-за стола. Подошла к окну, из которого открывался вид на задний двор и пожелтевший луг. И вдруг обернулась через плечо, лукаво сверкнув глазами. — Встречи после долгой разлуки всегда особенно желанны.
Понимающая улыбка коснулась его губ, пока взгляд медленно, очень медленно скользил по фигуре, раздевая. Кровь прилила к щекам, Алексис вспыхнула, резко отвернувшись, в то время как сердце встрепенулось, забилось быстро, с перебоями.
— О, вы здесь оба! Отлично! — Мередит, с дочкой на руках, стремительно зашла в школу, принеся с собой ворох запахов: сладкой выпечки, лавандового масла и прохладной осени. — Не поднимайтесь, Киллиан, вы же не вздумали сбегать?
— Дети ушли полчаса назад, — сказала Алексис, забирая малышку из рук подруги.
— Я знаю, — отмахнулась та. — Я вообще-то хотела обсудить приближающийся праздник.
— Тогда мне точно здесь делать нечего! — Киллиан в шутливом страхе поднял руки.
— А вот и неправда, — хитро прищурилась Мередит. — Вы знаете, что старейшины города приняли решение включить вас в городской Совет?
— Меня? — Киллиан выглядел таким удивлённым, что Алексис не выдержала и фыркнула, пряча улыбку в плече близняшки, которую держала на руках.
— Вы появились здесь через год после основания, — пожала плечами Мередит. — А значит, вполне можете считаться одним из старожилов. Мой Джон, кстати, тоже в Совете. И он голосовал за вас.