Зима была холодной
Шрифт:
Но время шло, наступила ночь, и тихие голоса умолкли, только ночная птица громко кричала в кустах за стеной. Колум лежал на боку и смотрел на крохотный кусочек звёздного неба, видневшийся в окне, и вспоминал о другой ночи, когда брат неожиданно пришёл на помощь. За прошедшие с той ночи годы Колум настолько привык чувствовать его плечо, знать, что он всегда прикроет спину, что и теперь не мог не надеяться. Звёзды гасли, серело небо, заворочались его тюремщики, по очереди выходя на улицу.
— Что-то не торопится Киллиан, — хмыкнул Барни, подойдя к Колуму и пнув его под рёбра. Тот сдавленно выдохнул, но промолчал. — Видел бы ты сейчас себя со стороны. Жалкое зрелище. — Барни сплюнул, и плевок оказался прямо перед лицом Колума.
— Пошёл к чёрту! — выплюнул Колум, обжигая взглядом. — Не пытайся показаться сильнее, чем ты есть, Барни. Мы-то оба с тобой помним, кто был палачом папаши Билла. А кто блевал в подворотне после каждой сходки.
— Времена меняются, МакРайан, — философски пожал плечами Барни. — И люди тоже. Ты вон, стал священником, кто бы мог подумать! А я, — он снова дёрнул Колума за волосы, поднимая его голову, и прошипел на ухо, — научился снимать шкуры. И не только с кроликов.
Когда Колума вывели на улицу, позволив справить нужду, он быстро огляделся, ища пути для бегства, но люди Барни были начеку: двое стояли за спиной, один — перед ним, в нескольких футах. Руки у каждого предусмотрительно лежали на рукоятях револьверов. Колум невольно усмехнулся — боятся. Когда-то они с братом были реальной силой, с которой считались. Решали, кому жить, повинуясь чужим приказам. Что стало бы с ними, останься они в банде? Стали бы они похожи на Барни, так же колесили бы по стране, грабя дилижансы, или давно бы кормили стервятников где-нибудь в глуши?
— Что замечтался? Двигай, давай! — грубо окликнул один из конвоиров. Когда они вновь оказались в конюшне, и Колума снова привязали к столбу, Барни вышел и принялся о чём-то совещаться вполголоса. Через несколько минут они вернулись, вывели двоих лошадей.
— Я отправил парней в город, — ухмыльнулся Барни, заметив, как Колум следит за ними исподлобья. — Узнать, как долго нам придётся ждать Киллиана.
Колум ответил угрюмым взглядом, но внутри всё снова сжалось в тугой комок — что, если кто-то проболтается об Алексис, покажет её, скажет, где она живёт?
Фрэнк кипел от злости — две девчонки только что признались, что беременны. И что теперь? Оплачивать им избавление от плода, а потом ждать, пока снова придут в форму? Сплошные растраты с этими тупыми курицами! Тяжело вздохнув, он раздражённо плеснул виски, звякнув горлышком о стакан — нервы ни к чёрту! Обвёл зал тяжёлым взглядом, прикидывая, на ком бы лучше отыграться. Девочки попрятались, несколько завсегдатаев, сидевшие в углу, на роль козлов отпущения не подходили, а жаль… В этот момент двери распахнулись, пропуская внутрь двух незнакомцев. Они остановились на пороге, щурясь, привыкая к полумраку после залитой солнцем улицы. Фрэнк заинтересованно вскинул голову, наблюдая, как они приближаются к стойке.
— Два виски, — сказал один из них с заметным южным акцентом, опускаясь на стул. Второй сел рядом, кладя руки на стойку, и Фрэнк, бегло скользнув по ним взглядом, заметил содранные костяшки.
— Тяжёлый день? — хмыкнул он, выставляя перед ними стаканы. Южанин кивнул, обернулся, осматривая зал, и небрежно заметил:
— А у вас сегодня сонный денёк.
— Как обычно, — пожал плечами Фрэнк. — Вы издалека?
— Из Айовы, — кивнул незнакомец. — Решили навестить друзей. МакРайаны, слышали про них?
— Один из них — наш священник. — Фрэнк хмыкнул. — А второй скоро женится.
— Вот это новость! — воскликнул южанин. И вдруг обезоруживающе улыбнулся, протянув руку: — Джереми.
— Фрэнк. Добро пожаловать в Колорадо-Спрингс. Надолго к нам?
— Как получится. — Джереми уклончиво пожал плечами и покосился на молчаливого напарника. Тот мрачно цедил виски, не поднимая глаз. — Всё зависит от того, будут ли нам рады. Знаете — старые друзья, старые разногласия…
— Понимаю. — Фрэнк добавил виски в опустевшие стаканы. — Младший МакРайан — парень горячий. Может, расслабитесь, парни? Мои девочки помогут снять напряжение. — Он многозначительно покосился на второго мужчину. Но Джереми с сожалением вздохнул и одним махом осушил стакан.
— С удовольствием. Но дела не ждут. А где мы можем найти Киллиана?
— Он охотится с трапперами, — ответил Фрэнк. — Должен вернуться со дня на день.
— Что ж, тогда поедем и навестим пока старшего брата, — улыбнулся Джереми. — Можно вас попросить не говорить, что мы его искали? Пусть будет свадебный подарок.
— Как пожелаете, — равнодушно пожал плечами Фрэнк, убирая стаканы. Он проводил их тяжёлым взглядом, задумчиво тарабаня по столу пальцами. Навестить старых друзей, значит. Вчера про МакРайанов уже спрашивали, только не у него и не они. А отца Колума никто не видел уже сутки. И будь Фрэнк сам священником, если МакРайаны не вляпались в какую-то тёмную историю. Оглянувшись, Фрэнк подозвал Кайлу:
— Как увидишь Киллиана, скажи, что я его жду. И что это срочно.
Кайла серьёзно кивнула и вышла на крыльцо, лениво прислонившись к столбу, подпиравшему второй этаж. Повела плечом, позволив тонкой шали соскользнуть, обнажая белую кожу, и приготовилась ждать.
В последние дни Алексис жила в каком-то лихорадочном возбуждении: то принималась прибирать и без того идеально чистый дом, то начинала перебирать вещи в сундуках, раздумывая, как можно украсить дом, когда он станет больше. Только занятия отвлекали от предвкушения встречи с Киллианом и от мыслей о предстоящей свадьбе. Благодаря Мередит и Эмме, подготовка шла легко и просто, за что Алексис была невероятно признательна подругам. Не вспоминать свою первую свадьбу она не могла — тогда всё было иначе. Полгода они с мамой только и делали, что объезжали салоны, встречались с модистками и обсуждали меню. А сейчас, как заявила Мередит, ей предстояло просто надеть платье и приехать в церковь.
Вечерами Алексис садилась на крыльцо с чашкой ароматного чая и наблюдала, как Пайкс-Пик окрашивается в розовый, представляя, как будет смотреть на гору с Киллианом каждый вечер и каждое утро. А после — с детьми. Ей безумно хотелось детей. Его детей. Наполнить дом смехом, звенящим счастьем, позволить любимому обрести, наконец, душевный покой.
Весна пришла резко, просто в один день зазвенело птичье многоголосье, а деревья скрылись в нежно-зелёном мареве. По вечерам в открытые окна залетали оглушающие ароматы свежести, зелени и влажной земли, и в такие минуты сердце сковывала тоска по тому, с кем можно было разделить эти волшебные мгновения.
А ещё Алексис думала о Колуме. О том, что несмотря на кажущуюся теплоту, между ними пролегла пропасть, которую никогда не получится преодолеть. Ей не хватало его. Дружеского общения, поддержки. Но искать встреч ради себя самой было бы слишком эгоистично. Но сегодня ночью Алексис приснился сон, после которого желание увидеть Колума вытеснило все доводы разума. Ей снилось поле, перепаханное взрывами, усыпанное телами. И она брела по нему, заглядывая в окровавленные, перекошенные от боли и страха лица, в поисках Киллиана. Снова и снова переворачивала тела, и с каждым новым шагом внутри разрасталась паника, заставляя идти быстрее, смотреть внимательнее. И вдруг она замерла, увидев знакомую фигуру впереди. Почти рухнула перед ней на колени, осторожно потянула за плечо и подавилась криком, узнав Колума…