Зима утраченных надежд
Шрифт:
–Помню.
–Приехала молодежь более из ста стан мира! Студенты пели, шутили, ходили и любовались Москвой!– восторженно говорил Петр.
–Значит, не все так плохо в нашей жизни?– постаралась уточнить Алла.
–А я никогда не видел все вокруг в черном цвете!.. Черный квадрат не заслонил мне сияющее солнце окружающего мира!..
–Ой, ты поэт, что ли?– изумилась Алла.– Так поэтично говоришь…
–Ты слушай… Я вспомнил фестиваль молодежи не просто так. Наши люди в 1957 году впервые поняли, что иностранцы такие же, как и они! Ну, какие они враги?
–Вот
–Пойми: нельзя всех называть врагами! Мы это поняли тогда в 1957 году! Не могут все за рубежом быть нашими врагами!
–Я согласна.
–И эти иностранцы могут свободно передвигаться по миру!
–Что ты хочешь этим сказать?
–Гм, они могут поехать в любую страну мира! Лю-бу- ю!– по слогам произнес Петр очень медленно, чтобы Алла поняла его мысль.– Они свободные люди! Незакомплек-
сованные! Счастливые!
–Ну, у них тоже есть свои проблемы?
– Возможно… Но они свободные люди! Они, как я понял из их разговоров, могут пожить немного в одной стране, потом поехать в другую.
–Зачем?
–Весьма странный вопрос, Алла!– слегка усмехнулся Петр.– Они могут учиться не только в своей стране, но и за рубежом. Или работать в своей стране, потом поехать работать и жить в другую страну. Можешь ли ты учиться за рубежом?
–Где?
–Хотя бы в Оксфорде.
–Ну, ты фантазер!– покачала головой Алла.
–Вот сразу стал фантазером, а они не мечтают об этом. Если они захотели учиться в
Оксфорде или Кембридже, то едут туда, поступают и учатся. Им это дозволено: передвигаться свободно по миру и жить, работать или учиться в разных странах!
–И что с того?
–Черт, они свободные люди! Как ты этого не поймешь? Мало у нас осудить культ личности!– недовольно воскликнул Петр.– Этого очень мало!
–Революции хочешь?– испугалась Алла.
–Нет, какой из меня революционер! Эти иностранцы свободные в самом деле, а не только по Конституции своей страны! У них нет тоталитарного режима!
–А что ты скажешь о Кубе?– спросила с интересом, слегка улыбаясь, Алла.
–Черт… Куба – что наша страна… Я говорю об Европе, Штатах… У них нет идиотской крепостной прописки, как у нас! У них множество партий, а не одна, как у нас! У них настоящая демократия! Не показная, как у нас!.. Они не боятся жить! Живут без страха за свою жизнь, не то, что мы! У них свобода слова! Можно прочитать правду в газетах, а не выискивать между строк, как делаем мы!– прочувственно воскликнул Петр.– Неужели ты этого не
поняла?,. Мало назвать тюрьму дворцом, надо сделать, чтобы тюрьма перестала быть ею!.. О бедности нашей, постоянном дефиците даже не говорю!
–Но у них тоже есть свои проблемы…– вставила Алла.– И тоже есть бедные.
–Да, ты уже об этом говорила. У всех свои проблемы, я ничего и никого не идеализирую!
По сути, если подумать,– продолжал Петр задумчиво,– нам только обещают хорошую жизнь!
–Да, в будущем,– согласилась Алла.
–Вот в будущем все мы будете жить в изолированных
–Точно!.. Хотя клетушки Хрущев все-таки построил.
–Построил,– охотно согласился Петр.– Хрущевки, как их стали называть… Да не все туда вселились, вот я до сих пор маюсь в коммуналке!
–Сочувствую… – жалобно вздохнула Алла.
–Помнишь стихи Маяковского: « Через четыре года здесь будет город-сад»?
–Помню. Через четыре года. Да, надейся и жди… Ты прав, Петенька!
–Через четыре года, в следующей пятилетке… Все потом да потом… После завершения переходного периода от социализма к коммунизму и так далее… Люди, живите только одними надеждами! Наши деды и прадеды жили и умирали в надежде на лучшую жизнь!..
–В надежде… Одни утраченные надежды…– тоскливо сказала Алла.
–А лозунги тебе напомнить?
–Ой, не надо…– поморщилась Алла.
–Нет, напомню… «Советский человек – вечный строитель коммунизма!». Поняла?
–Что?
–Вечный строитель, понятно? Что этот коммунизм будет строиться вечно! Веч- но! Вечно! Вечно!– повторял Петр,
повышая голос каждым словом «вечно».
–Перестань, Петечка!.. Надоело!
–Или другой лозунг: «Все для советского человека, строителя коммунизма!», забыла?
–Не забыла… Только не расшифровали, что там подразумевается под словом «все»?
–Гм, ничего хорошего не предлагается, Аллочка!.. – В голосе Петра звучал металл.– Пятилетки, лозунги, съезды товарищей по партии с унылыми лицами, постоянный дефицит, низкие зарплаты, крепостная прописка, железный занавес, многолетние очереди на жилье, стройотряды, трудовые отряды городских жителей для уборки картошки в деревнях, гонка вооружений одновременно с постоянной болтовней о желании мира во всем мире, почти пустые магазины, ненужная регламентация всех сфер жизни, аресты и расстрелы тысяч людей… Достаточно или продолжить?
–Достаточно! Уже голова болит от этого разговора!– схватилась за голову Алла.
–Одни надежды на лучшую жизнь, одни утраченные надежды… И декабристы тоже раньше надеялись, что помогут своему народу улучшить жизнь, но их надежды не сбылись!..
–Не сбылись…
Алла помолчала немного, потом посоветовала своему любимому:
–Все-таки ты, Петенька, поосторожней бы в разговорах… Понимаю, что культа личности нет, но все-таки…
–Я с тобой сейчас только разоткровенничался,– признался Петр.– Хоть с тобой можно поговорить?
–Со мной можно… Все-таки твой отец считался врагом народа, так?
Петр сверкнул глазами, пристав:
–Его реабилитировали, забыла?
– Знаю, не сердись только.
Петр немного смягчился, говоря:
–Ладно… Понимаешь, страх у нас всех не исчез, к сожале-нию… Он вроде генетической болезни, он проник в наши клетки… Нельзя сказать, что хочу! Нельзя читать, что хочу! Нельзя говорить никому, что хочу повидать мир, поездить по разным странам!
–И я хочу поездить, особенно, Петенька, с тобой.