Зима в горах
Шрифт:
Роджер, не оглядываясь, узнал говорившего по голосу. Это был Мэдог. А рядом с Мэдогом Роджер увидел какого-то незнакомца — молодого человека, примерно такого же возраста, как Мэдог. У него были светлые, очень коротко подстриженные волосы, очки в роговой оправе и длинная куртка из пушистого материала в крупную яркую клетку. Что-то в его внешности, бесспорно городской, наводило на мысль о тундре.
— А, привет! — сказал Роджер. В его теперешнем состоянии встреча с Мэдогом не сулила особой радости. — Ваша боевая черокезская раскраска еще не слиняла?
— Я укрепляю традиционные связи, — уклончиво отвечал Мэдог, — Je pr'esente [27] , — он указал на блондина в роговых очках, — Андре… — Роджер не дал себе
— Надолго ли вы в Уэльс?
— Comprends pas [28] , — сказал молодой человек, сурово глядя на Роджера сквозь стекла очков.
— О… A… Vous faites une longue visite au pays de Galles? [29]
27
Позвольте представить (франц.).
28
Не понимаю (франц.).
29
Вы намерены долго пробыть в Уэльсе? (франц.)
— Ca depend [30] .
— Et vous ne parlez pas l’anglais? [31]
— Jamais, [32] — решительно отрезал молодой человек.
— Il ne parle que le francais et le gallois [33] , — вмешался Мэдог.
Он, казалось, был страшно доволен собой и получал от всего происходящего какое-то загадочное удовлетворение. Его синий костюм все так же отчаянно лоснился, и вместе с тем он производил впечатление человека, к которому неожиданно пришел успех и преуспеяние. Что случилось? Мэдог держался уверенно, и лицо у него утратило землистый оттенок, словно подъем духа принес ему и физическое оздоровление.
30
Как сложится (франц.).
31
И вы не говорите по-английски? (франц.)
32
Никогда (франц.).
33
Он говорит только по-французски и по-валлийски (франц.).
— Vraiment? [34] — равнодушно спросил Роджер, — Vous ^etes de Bretagne, peut-^etre? [35]
— Canadien [36] , — отвечал молодой человек. Произнеся это единственное слово, он сжал губы и так поглядел на Роджера, словно хотел испепелить его взглядом.
— Ну что ж, давайте выпьем, — сказал Роджер. Он чувствовал себя смертельно усталым. — Beth ydych chi’n yfed?
Очкастый молодой человек растерянно перевел взгляд с Роджера на Мэдога и обратно.
34
Вот как? (франц.)
35
Вы, должно быть, из Бретани? (франц.)
36
Канадец (франц.).
— Похоже,
— Он учится, — мгновенно ощетинился Мэдог.
— Ладно, спросите его, на каком языке ему угодно будет понять мой вопрос: что он предпочитает пить.
— Qu’est-ce que vous allez boire, Andr'e? [37] — спросил Мэдог.
Преодолев этот барьер, сделали заказ, разлили вино, сдержанно кивнули друг другу и выпили.
— Так что же он делает здесь, в Уэльсе? — спросил Роджер, просто чтобы поддержать разговор, хотя занятия этого субъекта не возбуждали в нем ни малейшего интереса. — Приехал, вроде меня, изучать язык?
37
Что вы будете пить, Андре? (франц.)
«Да, ведь я для этого сюда приехал, разве не так? Но как давно это было. Я теперь неплохо знаю валлийский, но только это уже потеряло для меня прежнее значение».
— Отчасти, — сказал Мэдог. — Он здесь по поручению своего правительства.
— Правительства? Это что же — в связи с ящуром? Он ветеринарный инспектор?
— Как я уже говорил вам, он олицетворяет собою ось Карвенай — Квебек, — спокойно объявил Мэдог. — Ему сделано официальное предложение перевести «Гвилима чероки» на французский язык.
— Позвольте… — Роджер пытался что-то понять. — Вы же сказали, что канадское правительство оплачивает его пребывание здесь.
— Именно так. Он получает государственную субсидию.
— Но ведь он же… — Роджер не договорил, помолчал и начал снова. — Я хочу понять. Он приехал сюда к нам, чтобы перевести вашу поэму на французский язык. И опубликовать ее… где? В Квебеке?
— Первоначально там, да. Но это задумано как двуязычное издание — оригинал вместе с переводом, — так что оно будет распространяться и здесь, в Уэльсе. И кроме того, Париж, разумеется, всегда покупает часть тиража любого квебекского издания. Это для них один из способов поддерживать заокеанские связи. А к тому времени, когда мы закончим работу, книгу можно будет выпустить и во всех странах мира.
Роджер начинал понемногу понимать.
— Так он, значит, совершил этот приятный вояж для совместной работы с вами, а по сути говоря, для того, чтобы вы проделали за него всю работу, поскольку он, совершенно явно, и трех слов не может связать по-валлийски. А вы, конечно, в свою очередь — ведь этот бутерброд жирно смазан с обеих сторон — будете иметь возможность отправиться в Квебек, как только вам заблагорассудится.
— Ну, разумеется, — сказал Мэдог. — Как только без меня смогут обойтись здесь.
— Здорово, — сказал Роджер, и одним махом осушил кружку пива. Все чувства его были взбаламучены. С одной стороны, какое ему дело, если кто-то хочет расходовать средства на повышение популярности Мэдога как поэта, тем более что он несомненно этого заслуживает. С другой стороны, все это выглядело обычным современным жульничеством. Если слово «культура» еще не совсем утратило смысл, то что же все-таки важнее в свете подлинных культурных ценностей: чтобы Гэрет продолжал водить свой автобус или чтобы этот кривляка, который притворяется, будто говорит по-валлийски, а по-английски не говорит, и брешет и в том и в другом случае, выкачал из бюрократической машины своего государства кругленькую сумму, которая, получи ее Гэрет, помогла бы ему продержаться еще с год?
— Вы чего-то не одобряете? — с легкой иронией спросил Мэдог.
— Да нет, не в том дело. Нет, в самом деле, нет. Только… видите ли…
— Ну что? Вас это здорово коробит, если поэт получит некоторое вспомоществование из общественного фонда?
— Ни в малейшей мере, поверьте. Нет, конечно, дело не в этом. Но вспомоществования бывают такие и этакие. Я имею в виду публикацию вашей поэмы в Квебеке. Не будет ли это немножко из пушек по воробьям? Много ли сыщется в Квебеке людей, которые всерьез интересуются валлийской поэзией?