Зима в раю
Шрифт:
– ВАУ-ИИ-ИИ! – визжала Мег. – Гуляем, ребята! Пойдем же, цветочек! Зажжем!
Она схватила Пепа за обе руки и вытащила его на середину зала. Не давая опешившему старому чудаку возможности возразить, Мег подхватила его под локоть и закрутила вокруг себя головокружительной мельницей. Бедному Пепу оставалось лишь придерживать берет.
– Кажется, этой паре понадобится поддержка, когда они отпустят друг друга, – крикнул я в ухо Элли.
– Что ж, я готова, если ты готов. Давай!
Мы вышли на танцпол и отдались хороводному экспромту с Мег и Пепом, зигзагами летая по залу и вращая и закручивая друг друга до боли в руках. Джок и его разношерстный бэнд удвоили свои дикие излияния импровизированной музыки для гулянья по-шотландски: волынки надрывались
А тем временем сеньор Бонет, неизменно внимательный хозяин, ради комфорта танцоров включил потолочные вентиляторы на полную мощность и даже в срочном порядке выслал на сцену жену с длинным шестом, чтобы вручную подтолкнуть закапризничавший пропеллер над головами взмокших от пота музыкантов.
Джок стоял спиной к сеньоре Бонет, когда она тыкала палкой в упрямый вентилятор, и был так погружен в свою игру, что даже не почувствовал, как нижний конец громоздкого шеста случайно подцепил провисающую полу его килта и набросил ее прямо на пряжку кожаной лямки волынки, примерно в районе копчика. Будучи истинным шотландцем, Джок оставил нижнее белье в машине, и поэтому, когда он повернулся, чтобы подать своему ансамблю сигнал о приближающемся финале первой части выступления, публике был предоставлен полный обзор двух спаренных лун его обнаженного тыла.
Раздался мощнейший взрыв хохота. Все прекратили танцевать и стали показывать пальцами и вовсю потешаться над невольным актом непристойного обнажения со стороны исполнителя. Ошибочно приняв насмешки за спонтанное проявление восторгов, Джок решил продолжить игру, когда другие музыканты остановились. Его извечное желание произвести впечатление взяло верх над всеми другими соображениями, и он разразился самбой в свежей аранжировке для волынки. При этом Джок счел необходимым спародировать Кармен Миранду: повернулся к зрителям спиной и стал вихлять тем, что он ошибочно считал прикрытыми тартаном ягодицами.
Последовал оглушительный рев, что побудило Джока на новые подвиги эксгибиционизма. Оценив ситуацию, ударник «оркестра» быстро вручил трем своим коллегам маракасы и погремушки, в результате чего они мгновенно превратились в латиноамериканскую ритм-секцию, в каковом качестве и стали аккомпанировать пребывающему в блаженном неведении дудочнику, который спустился с эстрады и повел за собой дошедших до истерики гостей вокруг helader'ia в уморительнейшей, голозадой конге под волынку.
Вот так в Андраче неожиданно отметили Новый год по-шотландски.
Вместо эпилога. Ma~nana
О более удачном начале нового года мы и не мечтали, и когда покатились январские недели, были рады оставить треволнения того первого, непростого декабря позади. Хорошее с большим запасом перекрыло плохое, и хотя старый дом устроил нам ряд в высшей степени неприятных сюрпризов, мы считали, что все-таки довольно неплохо справились с проблемами, встававшими на нашем пути. Мы сдали вступительные экзамены и теперь верили, что наконец-то можем называть «Кас-Майорал» своим настоящим домом.
Даже припозднившаяся перевозка вещей из Великобритании в конце концов свершилась, пусть и не совсем так, как ожидалось. Мебельный фургон в своем эпическом путешествии пересек два моря и половину Европы, но на последнем участке пути выяснилось, что он слишком длинный, чтобы преодолеть маленький мост в деревню. И поэтому нам пришлось собрать все доступные в окрестностях мини-средства транспортировки, начиная от своего собственного мотоблока и заканчивая ослиной повозкой Пепа. Дополнив этот парк соседскими тачками и ручными тележками, мы перетаскивали прибывшие вещи, предмет за предметом, от моста
Несмотря на явно оказавшиеся преждевременными опасения родителей, Чарли нырнул в новую школьную жизнь, как утка в воду. Привлекательность «униформы» в виде футболки, джинсов и кроссовок перевесила все социальные или академические проблемы, которые мы предвидели на этапе адаптации. И вскоре наш младший сын заговорил с тем тягучим акцентом, который каким-то загадочным образом приобретается детьми всех национальностей, когда они собираются вместе в международных школах. Даже его неугасимая любовь к футболу вскоре сменилась страстью – кто бы мог подумать – к баскетболу, хотя раньше Чарли считал его игрой «только для девчонок». Лично мне такая перемена во взглядах была в высшей степени на руку: повесить кольцо на задней стене дома все-таки гораздо проще, чем пытаться соорудить футбольное поле в апельсиновой роще. А когда Чарли познакомился с другими детьми из деревни, удовольствие, которое в таком климате и среди таких природных условий мальчишки получают от пребывания на открытом воздухе, привело к тому, что его возлюбленный телевизор вскоре тоже оказался позабыт.
– Все равно по этому ящику не показывают ничего приличного, – таков был окончательный вердикт Чарли.
Сэнди, благодаря содействию местного Марадоны, был-таки принят в маленькую футбольную команду «Ла реал», и в результате ежевечерних тренировок обзавелся множеством новых друзей и стал бегло говорить по-испански – хотя не весь его словарный запас можно считать приемлемым в приличном обществе. Первое увлечение Сэнди маленьким трактором «Барбьери» так никогда и не переросло в настоящий роман. Когда с удлинением светового дня повысилась температура, выросло и раздражение Сэнди от того, что приходится постоянно таскаться по полям за мелкорослой железной лошадью, одновременно увиливая от раскидистых цепких веток. Не раз и не два я замечал, как старший сын уныло смотрит на низенький пыхтящий мотоблок, а потом переводит тоскливый взгляд на самолет, набирающий высоту на пути из аэропорта Пальмы – возможно, в Шотландию, где в полях нет фруктовых деревьев и где достаточно места для того, чтобы работать на настоящих тракторах.
Мы с Элли постепенно привыкли к новому распорядку дня, включавшему сбор апельсинов и лимонов, переноску одноногих треугольных лестниц от дерева к дереву в ласковом сиянии зимнего солнца и наполнение ящика за ящиком до тех пор, пока мы не выполним дневной заказ Херонимо. Мы учились фруктовому бизнесу poco a poco, но хотя Херонимо всегда щедро платил нам самую высокую оптовую цену, довольно быстро поняли, что садоводство в таком масштабе никогда не станет прибыльным занятием: ведь мы получали за килограмм примерно столько же, сколько в Британии стоит один апельсин. С другой стороны, выяснилось, что на Майорке и не нужно много денег, чтобы сводить концы с концами и жить в свое удовольствие.
Немало подсказок относительно того, как можно сэкономить деньги, мы получили от Джорди. Он действительно оказался экспертом практически во всех сферах местной жизни, которые нас интересовали. Оказывается, у него была своя маленькая finca под названием «Кол-д’Андричол» – пара узких bancales земли на склонах. Ну а поскольку Джорди располагал весьма ограниченными средствами и мало что имел за душой – разве что старый мотоцикл, нескольких коз и ветхий мотоблок, – эффективные методы ведения фермерского хозяйства были для него не просто важны, но жизненно важны. Он охотно делился с нами своим опытом, причем делал это абсолютно бескорыстно. Джорди было вполне достаточно того, что в рыночные дни, когда мы с ним встречались перед баром «Нуэво» в Андраче, чтобы выпить на солнышке пива, он мог предаваться своему любимому хобби – ругаться на английском языке.