Зимний излом. Том 1. Из глубин
Шрифт:
– Вряд ли, – сощурился Аларкон, – наш друг подоспел раньше, чем Кальдмеер вышел к фортам. Все только начинается.
– Пожалуй, – наклонил голову Салина, – но это не повод для задержки. Альмиранте, прошу разрешения отбыть на «Марикьяру».
– Сейчас отбудешь. – Альмейда вытащил флягу, отхлебнул, сунул Салине. – За удачу! Эномбрэдастрапэ!
– Эномбрэдастрапэ! – улыбку командующего арьергардом доброй не назвала бы и собственная мать. – За удачу. Пусть плачут не наши жены!
– Мы вернемся, – пообещал Берлинга, – они – нет! Эномбрэдастрапэ!
– С нами
– За победу, – сказал Луиджи и едва не подавился чем-то чудовищно крепким. – Эномбрэдастрапэ!
«Вижу противника», – передал Доннер. Уже! Они с Руппи ждали этого мгновенья целый день, и все равно все случилось неожиданно, словно под ногами разверзлась пропасть, одновременно ледяная и пылающая.
– Гром и молния! – от хваленого спокойствия Руппи остались одни осколки. – Вот так и начнешь жалеть, что ты не в авангарде!
Большой судовой колокол ударил четырежды. Барабаны забили «Поход во славу кесаря», горнисты, подтянув животы, замерли, ожидая приказа. Сейчас Олаф Кальдмеер махнет бело-синим платком и горны запоют «Победа Дриксен угодна Создателю».
– Господина лейтенанта фок Фельсенбург к господину адмиралу, – прокричали совсем рядом, – срочно.
– Прости, Зепп, – Руппи стиснул плечо приятеля, – зовет. Если что, удачи тебе.
– И тебе тоже, – начал Йозев, но Руперт уже умчался на ют. Зепп подошел к самому борту и уставился в море. Скоро раздастся «Офицерам и матросам занять свои места!», лейтенант Канмахер в очередной раз проверит свои пушки – и все! Другие будут драться, а ему придется смотреть, если только Шнееталь не захочет усилить расчеты нижних палуб за счет верхней.
Ударил колокол сигнальщиков. Очередная новость «От Доннера. Главные силы противника, двадцать один вымпел». Бешеный вышел навстречу со всем, что смог собрать. Доннеру наверняка понадобится помощь, иначе к вечернему приливу просто не успеть. Пусть линеалов у фрошера двенадцать, а остальное – мелочь: фрегаты и корветы, но пушки стоят и на них, нельзя забывать и о брандерах.
– Лейтенант Канмахер, – премьер-лейтенант Ойленбах в новом, с иголочки, мундире довольно улыбался, – у нас с вами сегодня будет неплохой день.
– Да, господин премьер-лейтенант, – оттарабанил Зепп. Ойленбах был отличным артиллеристом, добрым человеком и справедливым начальником, под началом которого служить было бы одно удовольствие.
– Признайтесь, Канмахер, – потребовал Ойленбах, – сегодня вы жалеете о том, что не служите на второй палубе.
– Это так, – признался Зепп, – я сейчас думал о том, что орудийные расчеты тяжелых пушек стоит усилить.
– Вы – хороший артиллерист, Йозев, – кивнул премьер-лейтенант, – я говорю это вам сегодня, перед боем. Молодые люди лучше сражаются, если они уверены в своих силах. Не так ли, молодой офицер?
– Да, господин премьер-лейтенант! – Зепп с трудом сдержал счастливую улыбку: Ойленбах не имел обыкновения хвалить зря.
– Нам скоро будет пора идти к нашим пушкам. – На шканцах мелькнул желтый лекарский кафтан, и артиллерист заторопился к своему приятелю. – Но я говорил с капитаном. Если мне потребуются люди, вы поступите в мое распоряжение. Вы рады?
– Я счастлив поступить в ваше распоряжение, – щелкнул каблуками Йозев, и это действительно было так. Он не подведет добряка Ойленбаха, Шнееталя, Кальдмеера, кесаря.
– Что ж, до встречи.
Артиллерист исчез, Руппи не возвращался, снова отзвонили сигнальщики, по стеньгам поползли флаги – оранжевые и красные. «Всем убавить парусов», – велел флагман, – «Каравану лечь в дрейф». «Арьергарду охранять караван».
«Ноордкроне» быстро и легко освобождалась от лишних парусов, замедляя бег. Кому-то из кордебаталии повезет принять участие в бою, не в тупой стрельбе по каменным стенам, а в настоящей морской баталии. Линия против линии, корабль против корабля, хотя, если повезет, Вальдеса можно взять и «в два огня».
– Проклятье, – по всем признакам Руппи был близок к убийству. – Ты представляешь, что мне приказано! Я должен проводить эту свинью собачью к купцам и оставаться с ним, пока не будет сигнала «К высадке».
– Ох ты, – огорчился Зепп, – что же это?
– Олаф боится, что этот гроссе потекс запутается в сигналах, – шепнул приятель, – и все изгадит. Вообще-то это правильно, но почему именно я?!
Глава 4
Дорак и Ракана (б. Оллария)
399 года К.С. 15-й день Осенних Молний
Марсель Валме был искренне рад встрече с графом Тристрамом. Граф был далеко не столь счастлив, но проявил понимание и без возражений проследовал в гостиницу «Крылатый баран». Не стали буянить и две дюжины вояк в странного вида мундирах, с готовностью отдавшие оружие брату генерала Шеманталя. Это, без сомнения, характеризовало их с лучшей стороны. Или не их, а Орельена с его адуанами, поймавшими курьера, который мог помериться ушами с самим дуксом Андреатти.
Обладатель выдающихся органов слуха стремился к Фоме. В его сумке, помимо всякой ерунды, обнаружилось письмо, уведомлявшее урготского герцога о скором приезде полномочного посла Талигойи графа Джона-Люка Тристрама. Такую персону было грех пропустить, и ее не пропустили.
Марсель два дня подряд вставал с петухами, глотал отвратительный шадди и болтался в обществе Шеманталя под сенью мокрых дерев, поджидая бывшего секунданта Ги Ариго. Жертвы оказались не напрасны – господин посол был встречен со всеми возможными почестями, хотя это его отнюдь не порадовало. В Нохе, во всяком случае, Джон-Люк волновался заметно меньше.
– Вы часто вспоминаете ваших покойных друзей? – полюбопытствовал Валме, заворачивая коня в гостеприимно распахнутые адуанами ворота.
– С тех пор произошло слишком много событий, – промямлил гость. Он по-прежнему не рвался обнажать шпагу за ту сторону, на которой родился. Это было разумно. И противно. Тристрам вместо дядюшки Шантэри! Фу...