Зимний излом. Том 1. Из глубин
Шрифт:
Виконт вытащил часы. Как он и думал, приближалось время обеда. Марсель с сомнением посмотрел на несостоявшегося посла. Даже если Тристрама придется повесить, это никоим образом не является поводом его не кормить.
– В «Баране» вполне сносная кухня, – Валме кивнул адуану, и тот услужливо взял посольского коня под уздцы. – Кэналлийского не обещаю, но вина Савиньяка тоже неплохи.
– Откуда вы взялись? – Тристрам явно не принадлежал к числу поклонников местных сортов винограда. – Я полагал, вы в Фельпе или Валмоне.
– К сожалению, не могу
– У меня частное дело в Урготе, – Джон-Люк Тристрам угрюмо покосился на расположившегося у дверей адуана. Адуан чесал за ухом Котика. Котик улыбался. Милое животное, и так любит пряники.
– Прелестная группа, – заметил наследник Валмонов, – я подумываю о том, чтоб завести парочку варастийских волкодавов. Они очень понятливы и неприхотливы. Возвращаясь же к нашему разговору, вынужден заметить, что частных дел у полномочных послов не бывает. Ваше – не исключение. Кстати, не просветите меня на предмет странного создания на вашем плече?
– Это Зверь Раканов, – Джон-Люк на глазах становился все более и более хмурым, – герб Его Величества Альдо Ракана.
– Оно, в смысле величество, рискует стать посмешищем, – предупредил Марсель. – Свиноголовые существа редко вызывают уважение, а с крыльями и щупальцами тем более.
– Этому символу несколько тысячелетий, – вяло обиделся Тристрам.
– Ну и что? – не понял Марсель. – Птице-рыбо-дева тоже не молоденькая и все равно дура. С возрастом, мой друг, никто не хорошеет. Вы что-то хотите сказать?
– Я еду в Ургот по приказу признанного Церковью и многими державами короля. Вы меня задерживаете, принуждаете свернуть. По какому праву?
– Зачем оно вам, это право? – зевнул Валме. – У меня в десять раз больше людей, чем у вас, вот и все. Хозяин!..
– Виконт, – на лице Тристрама проступили красные пятна, которые ему удивительно не шли, – вас никогда не волновало ничего, кроме вашей персоны, моды и дамских прелестей, так...
– А теперь волнует. – Марсель повернулся к подбежавшему трактирщику. – Любезный, подайте сырный суп-пюре и тушеного зайца с черносливом. Вино то же, что вчера.
– Слушаюсь, сударь, – бараний заправила опрометью бросился на кухню. Он был неплохим поваром и славным человеком. Куда более приятным, чем сидящий рядом с Марселем.
– Господин капитан, – Орельен Шеманталь с маху опустился за стол, – мы открыли шкатулку с письмами. Вот они.
– Замечательно, – Марсель глянул на облепленные печатями бумаги. Верительные грамоты он опознал сразу же, кроме них было еще два послания. Фома читал письма к Ворону, а капитан Валме читает письма к Фоме. Как справедлив этот мир.
– Виконт, – начал Тристрам, – я должен вам заявить со всей определенностью...
– Я вас внимательно слушаю, – заверил Марсель, поддевая хлебным ножом печать с четырехглавым чудищем, но собеседник отчего-то замолчал. Марсель немного подождал и развернул письмо. Почерк был довольно красивым.
«Возлюбленный брат наш, Фома», – начало было многообещающим. Принц со Зверем набивался в родственники к герцогу с золотом. Валме поправил воротник и изготовился читать дальше.
– Сударь, – возопил несостоявшийся посол, – что вы себе позволяете?! Меня ждет Его Величество герцог Урготский.
– Не переживайте, – Марсель отправил в рот парочку оливок, хотя есть, говоря по правде, хотелось не слишком. – Его Величество Фома предоставил мне определенные полномочия, так что, вскрывая письма, я не совершаю ничего предосудительного.
– И все же я требую объяснений, – шпаги у Тристрама больше не было, иначе он вел бы себя тише. Виконт подмигнул Орельену:
– Займите нашего гостя, пока я ознакомлюсь с корреспонденцией. Граф, этот молодой человек знает множество занимательных историй про одного весьма примечательного вора. Они вам понравятся.
Джон-Люк набрал воздуха, готовясь к достойному ответу. Воистину дипломата из него не выйдет, дипломаты отвечают сразу. Марсель подхватил добычу и перебрался вместе с ней и оливками поближе к камину. Его не то чтоб знобило, но рядом с огнем он всегда чувствовал себя уютней.
«Наши державы самим Создателем предназначены для того, чтоб главенствовать в Золотых землях, – писал самозваный братец Фомы. – Было бы уместным скрепить наш союз браком. Мы наслышаны о прелести и уме урготских принцесс, и мы просим брата нашего Фому...»
Каков он, этот Ракан, которому все равно, на ком из сестер жениться? Он ни разу не видел ни Юлию с ее гаданиями и баронами, ни Елену, улыбавшуюся, когда любая другая превратилась бы в фонтан слез. Елена и дорвавшийся до власти подонок! Да за одно это Альдо надо утопить к зубаньей бабушке, как выражается незабвенный Дерра-Пьяве.
«В знак того, что наше предложение принято, мы просим вернуть Талигойе древнюю реликвию, находящуюся на хранении у Вашего величества, – требовал жених. – Исполнение нашей просьбы мы расценим как...»
Дальше шла обычная дипломатическая мура. Второе письмо и вовсе предназначалось принцессам. Эдакое кукареканье, пересыпанное сахаром и миндальной крошкой. Засевший в Олларии петух явно воображал себя пупом земли. Это было бы смешно, если б не Алва, положивший шпагу перед одним ничтожеством, спасая другое. Марсель с трудом подавил желание швырнуть раканью писанину в камин.
Образцы монаршего почерка и печатей могли пригодиться, как и верный вассал Повелителей Скал. Начесать шерсти можно даже с паршивой овцы, если знать, с какой стороны заходить. К столу Валме вернулся одновременно с притащившим первый поднос трактирщиком.