Зимний сон Малинки
Шрифт:
Эй, он что, совсем опупел о таком спрашивать? Смеяться надо мной вздумал? У него-то уж точно опыта хватает! То он с Леночкой хороводится, то с блондинкой обнимается. Я уже молчу про невесту! А Малинкина, значит, не нужна никому? Годится только, чтобы кофе принести?!
Я вскочила с сидения, натянувшись струной.
– Малина, ты чего? – поднял глаза Димка.
– А ничего! Иди ты, Гордеев, со своими вопросами знаешь куда…
– И куда же?
–
– Ну, почему? Пирожки мне очень даже понравились.
– А еще про личную жизнь ему расскажи! Не сомневался он! Да пошел ты в тридесятое, сноб! И футболку свою забери, обойдусь как-нибудь!
Видимо, злость во мне вскипела не на шутку, потому что я не думая, стащила через голову футболку и швырнула ее в лицо парню. Швырять было недалеко и предмет одежды повис на голове Гордеева тряпкой. Что самое главное – не аккуратно повис, и меня это страшно порадовало.
Я стояла, уперев руки в бока, когда Гордеев стянул с головы футболку и ошарашено уставился на мою грудь. Моргнул оторопело, совсем, как я, пару минут назад. И судя потому, как он на эту самую грудь уставился – раздетых женщин Димка тоже никогда в своей жизни не видел. А ведь я, не в пример ему, всего лишь полуобнажилась!
Бюстгальтер на мне был кружевной (для особых случаев, девочки поймут. Например, в баню пойти, а вы что подумали?) и гарантию, что через белое кружево ничего не видно, я дать не могла. Но стыда не чувствовала, только обиду. На, получай! Еще посмотрим как Малинкина никому не нужна.
Глава 13
Гордеев обкусал губы, медленно моргнул и сглотнул.
– Послушай, Маша, я не хотел…
– Ах, значит, уже Маша? Да, у меня никого не было, и нечего тут отсвечивать ухмылочками! Но не потому, что я гожусь только на то, чтобы прислуживать тебе и твоей Петуховой, а потому что сама не хотела, понял? Много вас – дятлов, а я, может быть, принца жду. Единственного и неповторимого, и дождусь! А теперь спокойной ночи, Казанова! Радуйся, что у тебя были!
Развернувшись, расправила простынь, сбросила тапки и гордо возлегла на свое спальное место – как Клеопатра в саркофаг. Закутавшись по шею, отвернулась к стене и затихла. Хватит, насмотрелся! Полежав с минуту, вспылила про себя: Нет, вы только посмотрите на него – смешно ему! Да я первые три года засыпала на ходу с малинками на руках, так уставала! Какая уж тут личная жизнь!
Гордеев сидел долго. А потом вздохнул, встал, звякнула пряжка ремня – раздевается он там, что ли? – скрипнуло сидение, и свет погас. Застучали мерно колеса под сенью зимней ночи. Замелькали вдоль дороги фонари незнакомой станции.
Я лежала, глядя на бегущие тени, и вспоминала школу. Димку, Феечку, Кирилла… Как давно, и вместе с тем недавно это было. И ведь ничего не вернуть назад. А может,
– Спишь, Малина?
Фиг ему. Не стану отвечать.
– Не отвечай, я знаю, что нет. Да, у меня были, но не потому, что я Казанова.
– То есть как это?
– А вот так. Иногда легче себе соврать.
Странное признание, непонятное, с тем и заснули. Не разгадала я мысленный ребус Гордеева. А утром…
Засыпала я, повернувшись к стене лицом, а проснулась – отвернувшись затылком. Щеку расплющило об подушку, рука свисала вниз, а простынь спустилась до подмышек. Как всегда распущенные волосы лезли в нос и в рот. Еще не открыв глаза, я почувствовала, что Гордеев не спит. В памяти пронеслись события прошлого вечера и наша ссора. Все, что я наговорила Димке и как себя вела.
Я что? И правда стояла перед своим начальником в полупрозрачном бюстгальтере?! Рассказывая о том, что жду мнимого принца? С ума я, что ли, сошла? И ведь не пила ничего.
Вдруг стало очень стыдно. Так бывает, когда хочется повернуть время вспять и кое-что подправить из собственных промахов. Просто, чтобы выглядеть не так нелепо. Я осторожно приоткрыла глаз. Гордеев сидел, одевшись в знакомый джемпер, и смотрел в телефон. Точнее, уже на меня.
– Пора вставать, Малинкина. Через два часа приезжаем.
Я попыталась напрячь память.
– А сейчас который час? – спрятав руку под простынь, саму простынь натянула до подбородка.
– Почти одиннадцать.
– Сколько?!
Вот если бы сверху моего спального места была полка, как в плацкарте, я бы сейчас в нее запросто влетела головой – так стремительно подскочила. Как я могла столько спать? Я же никогда не сплю дольше восьми!
Быстро стянув с вешалки свитерок, влезла в него, прикрываясь простынею. Спустив ноги вниз, надела тапочки, взяла с полки зубную пасту, щетку и, косо поглядывая на Димку, встала и выглянула в коридор – там было тихо. Схватив полотенце, побежала в туалет умываться, а когда вышла, увидела, что Гордеев уже не таращится в телефон, а стоит в проходе и смотрит в окно.
– Пойдем, Малинкина.
– Куда?
– Завтракать в вагон-ресторан. Есть хочу. Я тебя уже три часа жду.
– Э-э, я не могу. У меня яблоко есть.
– Это за счет фирмы. Спишу на командировочные расходы.
– А-а, ну тогда пошли, - не стала я спорить, логично рассудив, что довод убедительный. Есть и правда хотелось. Жаль, расчесться не успела. Ну да ладно. Хватит и того, что из нас двоих Гордеев выглядел, как с иголочки, даже побриться успел.