Зимний сон Малинки
Шрифт:
Чего? Это она сейчас о чем?
Мы с Гордеевым уставились друг на друга. На щеки снова пополз румянец. Ситуация и правда вышла неловкая, ну так я не специально же. И драку спровоцировать думать не думала. И вообще, я бы сейчас от чая не отказалась, что так уютно покачивается в стаканах, исходя парком. Вот только…
Вздохнув, гордо отодвинула от себя свой стакан:
– Ты как хочешь, а я пить не стану. У меня своя чашка и пакетики есть. Мне такой сервис не по карману!
– Когда ты со мной,
– Правда? – только и спросила, а рука уже сама потянулась к металлической ручке. – А-а, ну тогда ладно.
Густые волосы мешали, и я убрала их с плеч на спину. Всыпала в чай три стика сахара и размешала. Боров Жека никак не уходил из мыслей. Я все еще боялась, что он придет за Дашей, но просить Гордеева закрыть дверь было стыдно.
– Малинкина, так и будешь сидеть?
– А что не так? – не поняла я, отхлебнув из стакана напиток. Облизала губы – м-м, сладко! У Гордеева почему-то странным образом натянулись желваки.
Он встал и достал свою сумку. Расстегнув ее, покопошился внутри и протянул мне футболку.
– Держи. Не думаю, что у тебя есть еще.
Заподозрив неладное, я опустила голову, взглянула на себя… и ахнула. Боров Жека своими ручищами успел распустить мою собственную по швам! И сейчас я сидела перед Гордеевым, нескромно отсвечивая в прорехах той частью бюстгальтера, что граничила с беспределом. Почему-то взглянуть на себя в зеркало после драки – даже мысли не возникло!
– Переоденься, Малинкина, я пойду умоюсь. И закрой дверь на замок, - не глядя на меня, отчеканил Гордеев, взял полотенце и вышел из купе.
Футболки у меня действительно больше не было - факт. Но надевать Гордеевскую – идеально отглаженную и чистую, было неловко. Ну не в свитерок же собственный влезать, когда в вагоне плюс двадцать три. Из одежды у меня оставалось только платье – по-зимнему закрытое. То, в котором я была на собеседовании и которое собиралась надеть на встречу с заказчиком. Не сказать, что фонтан, но для помощницы сгодится. Но как в платье спать?
Время шло, чай остывал, и я решила не быть гордой. Сняв изорванную футболку, надела Димкину. Потянула носом у плеча – пахло от футболки приятно. По-мужски пахло. Хм, вот если бы мне утром сказали, что я сегодня буду спать в одежде своего лапчатого босса – ни за что бы не поверила шутнику, а так глупо хихикнула.
Нервы, что ли, после драки шалят?
Вернулся Гордеев, и я свободно вздохнула, убедившись, что лицо у парня чистое, без ссадин и синяков. Он покосился на меня, сел и пододвинул к себе чай. Стукнул несколько раз ложечкой о стеклянные стенки стакана и отложил ее в сторону. И если бы у меня была с собой дорогая закуска, я бы ему ее предложила (из вежливости и женской благодарности: все же вступился за своего инженера!), но закуски не было, и я пододвинула к Гордееву пакет с пирожками.
– Будешь? Ну, если хочешь, конечно.
Гордеев не ответил, но пирожок взял.
Спросил через пару минут:
–
– Бери, конечно.
– Сама делала? Вкусные.
– Нет, мама. Я бы не успела. Но я тоже умею, правда.
Вот и зачем сказала? Как будто ему важно это знать.
Через десять минут я уже грустно смотрела на почти пустой пакет, понимая, что, кажется, осталась без завтрака. Интересно, вот когда мой Лешка вырастет, он тоже будет пищу не есть, а заглатывать, как удав? А вдруг это как-то по крови передается?
Мамочки, я же его не прокормлю!
После того как допили чай и все съели, наконец-то по-человечески поговорили о тендере и заказе, обсудив рабочие моменты. Я показала Гордееву документы и на всякий случай еще раз уточнила позиции, что касается оборудования, сроков заказа и возможных уступок с нашей стороны. Как-никак конкуренты нарисовались, нужно быть ко всему готовыми. В том числе и к тому, чтобы выглядеть на фоне конкурентов как можно убедительнее.
Время подошло позднее, день выдался сумасшедший, и я зевнула, прикрыв рот ладонью. Гордеев тут же убрал документы в папку.
– Ладно, Малинкина, разберемся на месте, а сейчас давай спать. На часах почти полночь.
– Давай, - согласилась я.
Димка вздохнул, посмотрел на меня с хмурой тоской, и вдруг стянул с себя джемпер, оставшись в джинсах. Аккуратно его сложив, потянулся к вешалке, заиграв загорелыми бицепсами и крепкими плечами, а я как зевала, да так и застыла, неприлично распахнув глаза.
Нет, не может быть! Этого просто не может быть! Потому что, хотите верьте, а хотите нет, я узнала этот торс! И принадлежал он мужчине из моих снов! Да я бы узнала его из тысячи! Да, сейчас на нем не было капель воды, но был он все таким же рельефным и идеальным! И…и… что происходит вообще?
Выглядела я, должно быть, в этот момент полнейшей идиоткой, потому что Димка вдруг посмотрел на меня озадаченно и, вскинув бровь, спросил:
– Малинкина, с тобой все в порядке?
– А? – я с трудом оторвала взгляд от груди парня и уткнулась в карие глаза.
– Такое чувство, что ты никогда не видела раздетого мужчину.
Я по-прежнему туго соображала. Как такое может быть? Как он мог пробраться в мои сны? Ведь это же невозможно!
– П-почему, видела.
Темный взгляд Гордеева сузился, а ухмылка вдруг стала злой:
– До сегодняшнего дня я в этом не сомневался.
– Т-то есть?
Димка молчал, я тоже. Так и ехали, покачиваясь, глядя в глаза, пока он не спросил:
– Малина, у тебя что, кроме Мамлеева никого не было? Пять лет ведь прошло.
– Нет.
На самом деле прошло больше – почти шесть. Да и с Мамлеевым было у нас два раза всего – и не самых удачных. Но… Э-э, это в чем я сейчас призналась? И кому?! Непонятное наваждение схлынуло, и я пришла в себя.