Зимняя луна (Ад в наследство)
Шрифт:
– Все становится, - повторяло То-в-Тоби.
– Становится чем?
– Мной. Все становится мной.
Джек подумал, о чем, черт возьми, ОНО говорит, и имеет ли сказанное для этого больше смысла, чем для него самого? Начал сомневаться в том, что сегодня проснулся. Может быть, он задремал? Если не сошел с ума, то, вероятно, заснул. Захрапел в кресле в кабинете, с книгой на коленях. Может быть, Хитер и не приходила, чтобы сказать ему о Тоби на кладбище, и в этом случае все, что ему нужно сделать, - пробудиться.
Бриз ощущался, как всамделишный. Не похожий на бриз во сне: холодный, пронизывающий. И он набрал достаточно силы, чтобы стать голосом. Шептать в траве, шелестеть в деревьях на краю верхнего леса, тихо-тихо плача.
То-в-Тоби сказало: - Приостановлены.
– Что?
– Вид сна.
Джек поглядел на могилы.
– Нет.
– Ожидание.
– Нет.
– Куклы ждут.
– Нет. Мертвы.
– Расскажи мне их секрет.
– Мертвы.
– Секрет!
– Они просто мертвы.
– Скажи мне.
– Здесь нечего говорить.
Речь мальчика все еще была спокойной, но его лицо покраснело. Артерии, видимо, пульсировали на висках, как будто кровяное давление поднялось выше обычного.
– Скажи мне!
Джек непроизвольно задрожал, все больше страшась таинственной природы этих изменений, встревоженный тем, что он разбирается в ситуации меньше, чем думал, и что его невежество может привести к неверным решениям и подвергнуть Тоби большей опасности, чем та, в которой он находится.
– Скажи мне!
Охваченный страхом, смущением и разочарованием, Джек схватил Тоби за плечи, посмотрел в его чужие глаза:
– Кто ты?
Никакого ответа.
– Что случилось с моим Тоби?!
После долгого молчания:
– В чем дело, папа?
Кожа на голове Джека зудела. То, что его назвало "папой" _э_т_о_, ненавистный чужак, было самым худшим оскорблением.
– Папа?
– Прекрати.
– Папа, что случилось?
Но это был не Тоби. Нет. Голос все еще не нес его естественных интонаций, лицо было вялое, а глаза по-прежнему были "не такими".
– Папа, что ты делаешь?
То-в-Тоби очевидно не осознавало, что его маскарад разоблачен. До сих пор оно думало, что Джек верит, будто говорит с сыном. Паразит боролся за продолжение спектакля.
– Папа, что я сделал? Почему ты сердишься? Я ничего не сделал, папа, правда!
– Что ты такое?
– спросил Джек.
Слезы побежали из глаз мальчика. Но неясное что-то было за этими слезами, самоуверенность кукольника в силе своего обмана.
– Где Тоби? Ты, сукин сын, кто бы ты ни был, верни мне его!
Прядь волос упала Джеку на глаза. Пот заливал лицо. Любому, кто появился бы сейчас рядом с ними, его чрезвычайный страх показался бы слабоумием. Может быть, и так. Или он говорил со злым духом, который управлял его сыном, или он сошел с ума! В чем больше смысла?
– Отдай его мне - я хочу его обратно!
– Папа, ты пугаешь меня, - сказало То-в-Тоби, пытаясь вырваться от него.
– Ты не мой сын.
– Папа, пожалуйста!
– Прекрати! Не играй со мной - тебе не обмануть меня, ради Бога!
Он вывернулся, обернулся и, споткнувшись о надгробие Томми, повалился на гранит.
Упав на четвереньки при рывке, с которым мальчик вырвался от него, Джек сказал яростно:
– Отпусти его!
Мальчик пронзительно завизжал, как будто от удивления, и повернул лицо к Джеку.
– Папа! Что ты здесь делаешь?
Он снова говорил как Тоби.
– Уф, ты меня напугал! Что ты тут выискивал на кладбище? Мальчик, это не забавно!
Они не были так близко, как недавно, но Джек подумал, что глаза ребенка больше не кажутся ему чужими: Тоби, казалось, снова его видит.
– Боже мой, на карачках, рыщешь по кладбищу.
Мальчик снова был Тоби, все в порядке. То, что управляло им, было не достаточно хорошим актером, чтобы так играть.
Или, может быть, он всегда был Тоби. Раздражающий выбор между временным сумасшествием или страшным сном снова больно поразил Джека.
– Ты в порядке?
– спросил, он, снова садясь на корточки и вытирая руки о джинсы.
– Я чуть в штаны не наложил, - сказал Тоби и захихикал.
Этот чудесный звук. Это хихиканье. Сладкая музыка.
Джек сжал бедро рукой, сильно сдавил, пытаясь успокоить дрожь.
– Что ты?..
– Его голос задрожал. Он прочистил горло.
– Что ты делал здесь?
Мальчик указал на "Фрисби" на жухлой траве.
– Ветер снес летающее блюдце.
Оставаясь на корточках, Джек сказал:
– Иди сюда.
Тоби явно колебался.
– Зачем?
– Иди сюда, Шкипер, просто иди сюда.
– А ты не собираешься кусать меня за шею?
– Что?
– Ну, не собираешься притвориться, что хочешь укусить меня за шею или что-то такое и снова испугать меня, как сейчас, когда ты подкрался?
Очевидно, что мальчик не помнил их беседы, пока был... под контролем. Его осведомленность о появлении Джека на кладбище возникла тогда, когда он, испугавшись, отвернулся от гранитного надгробия.
Вытянув руки, Джек раскрыл ладони и сказал:
– Нет, я не буду ничего такого делать. Просто иди сюда.
Скептично и осторожно, с удивленным лицом, обрамленным красным капюшоном лыжного костюма, Тоби подошел к нему.
Джек схватил мальчика за плечи, поглядел в его глаза. Серо-голубые. Ясные. Никаких дымных спиралей за радужкой.