Зимняя любовь
Шрифт:
Цвета пожала плечами и продолжала молчать.
– И вообще ты не имеешь права раздавать такие советы при твоем положении.
– И что у меня за положение, Оля Воробьева? – рассмеялась Цвета.
– Ой, будто ты не понимаешь! – рассердилась Оля. Снисходительный смех Цветы выбил ее из колеи.
– Честно, не понимаю! – Цветолина повернулась к Оле. – Зачем ты дружишь с такими, как Синицына и Пучкова?
– А чем они плохи? – нахмурилась Оля.
– Чем плохи? – Цвета сделала вид, будто задумалась. – Хотя бы тем, что
– Смеяться над Игошиной некрасиво и низко! – кивнула Оля. – Ну а «перемывать косточки»… Это же обычный девчачий треп!
– Даже если перемывают тебе за твоей же спиной?
– Мне? – тут же вскинулась Оля. – Ты что-то слышала?
– Я специально прихожу в школу минута в минуту, чтобы этого не слышать, – ответила Цвета.
– Не все такие правильные, – буркнула Оля. – Будто ты сейчас не то же самое делаешь. И плевать, кто кому и что перемывает! – добавила она, впрочем, не очень уверенно.
Цвета снова негромко рассмеялась и только ниже опустила голову. Нервно сжала лямку рюкзака в руке.
– А что смешного? Можно подумать, в твоей прежней школе девчонки были другими, – не успокаивалась Оля. Хотя ей и самой порой надоедала пустая болтовня Синицыной и свиты, сейчас Воробьева испытывала противоречивые чувства. Будто Константинова высокомерно парит над всеми и считает себя выше других.
– Абсолютно такие же! – пожала плечами Цвета. – В том-то и беда…
Оля молчала. Нет, в ее прежнем классе девчонки были хорошими. Дружными, сплоченными. Сплетничали, конечно, не без этого… Но от старой школы у Оли остались исключительно хорошие воспоминания. А Цвета такая озлобленная… Внезапно Воробьеву осенило:
– Ты была на месте Игошиной?..
Глава восьмая
– Ни на чьем месте я не была, – сухо отозвалась Цвета. – Тем более на месте Игошиной! У меня, в отличие от нее, всегда было свое мнение.
– Ага! – довольно проговорила Оля. – Начать кого-то обсуждать за спиной намного легче, чем кажется поначалу, Цвета!
Константинова укоризненно посмотрела на Воробьеву, но промолчала.
– Но почему они над тобой издевались? – не могла взять в толк Оля. За что можно высмеять Цветолину? У нее же модельная внешность! И учится хорошо…
– Я всегда была самой высокой в классе, – проговорила Цвета. – Выше всех мальчишек. И жутко худой. Меня Кощеем называли.
– Кощеем? – растерялась Оля.
– Ага, причем это самое безобидное прозвище. Дети бывают жестокими… Что я им тогда сделала? Абсолютно ничего.
– Ну и плевала бы ты на них! – дернула плечом Оля.
– Плевала бы, пока одна такая меня так не достала, что я ее в ответ коровой назвала. В тот же день она и ее подруги поджидали меня в женском туалете. А среди них была девчонка, с которой я вроде бы нормально до этого общалась…
– Мамочки! –
– Ничего страшного, не одной мне у тех кабинок досталось, – усмехнулась Цвета. – Зато тогда я поняла, что никому больше не дам себя в обиду. Дать отпор не страшно. Физическая боль куда слабее боли душевной.
– Необязательно все решать силой, – тихо сказала Оля.
– Скажи это тем, кто сзади хватает за волосы и опрокидывает тебя на грязный холодный кафель.
Некоторое время девочки сидели молча.
– Меня бы, наверное, мама сразу в другую школу перевела, – проговорила наконец Воробьева.
– Я маме об этом не рассказывала, – ответила Цвета.
– Как? Почему?
Цветолина пожала плечами.
– Не знаю. Стыдно было. Это мои проблемы.
– Глупости какие! А учителя? Ты что! Взрослые бы обязательно помогли!
– Ты сама говоришь, что Филимонов еще больше обозлится, – проговорила Цвета. – Они бы меня вообще со свету сжили. Нет, я со всем тогда разобралась сама. Знаешь, что их больше всего во мне бесило?
– Ну?
– То, что у меня на все своя позиция. Скоро помимо Кощея я еще и Выскочкой стала. – Цвета растерянно покачала головой. – Ну и фиг с ними со всеми. Ненавижу!
– Но в этой школе к тебе относятся совсем по-другому, – осторожно проговорила Оля.
– Потому что я проанализировала свои ошибки, – как-то грустно рассмеялась Цветолина. – Лучше ни с кем не сближаться и помалкивать. Хочу нормально экзамены сдать, слишком много нервов уходит на псевдоподруг, сплетни, разборки…
– Думаю, если бы ты пошла навстречу другим, – несмело начала Воробьева, – могла бы завести настоящих друзей. Далеко не все подруги носят приставку «псевдо»…
– Мне это не надо, – отрезала Цветолина. – Неинтересно! Не хочу!
– Хорошо! Хорошо! – растерялась Оля.
В этот момент девочки услышали приглушенные мальчишеские голоса, а затем под лестницу заглянул Вадик Филимонов.
– Егор, она тут! – весело проговорил парень.
Следом показался растерянный Власов.
– Привет, – проговорил он, не сводя взгляда с Константиновой.
– Привет! – тихо отозвалась Цвета.
– Воробышек! – обратился к Оле Вадик. – Там тебя Синица разыскивает. Говорит, нашедшему тебя полагается вознаграждение. – Филимонов широко улыбнулся.
Оля все-таки поднялась на ноги.
– Где Рина?
– Они в столовой сидят. Пойдем провожу! – ухмыльнулся Вадик.
Оля молча прошествовала мимо, Филимонов поплелся за ней. Хлопнула дверь, задребезжав стеклом. Егор некоторое время стоял на месте, а затем сел рядом с Цветой на пол и неуверенно обнял ее за плечо. Цветолина никак на это не отреагировала.
– Цвета… – начал Егор, осторожно разглядывая профиль Константиновой. – Ты совсем не идешь на контакт.
– Вроде бы мы еще в прошлую нашу встречу обо всем договорились, – проговорила Цветолина.