Зимняя сказка или с чистого листа
Шрифт:
— Нет, — огрызнулась Стефания. — Ни какого развода!
Да, это она так видимо собирается возвращать мужа, хамством и агрессией, подумала Аня, подавив желание зевнуть.
— Тогда что? — поинтересовалась Элеонора Павловна. — Что ты хочешь нам сказать?
— То, что ребенок, которого я все это время скрывала, рожден от Вени, — гордо вскинув голову, ответила Стеша, окинув всех присутствующих пристальным взглядом.
— Опять двадцать пять, — закатил глаза Николай, и, сделав большой глоток кофе, бросил кубики на игровое поле.
— Да,
Сказав это, Стеша закрыла лицо руками и горько разрыдалась.
В комнате повисло неловкое молчание, которое нарушало лишь громкое тиканье больших напольных часов стоящих в дальнем углу, рядом с книжным шкафом.
— Не понял, — изрек ошарашенно Вениамин, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.
— Да чего тут понимать! — вскричала София, поглаживающая рыдающую подругу по спине, пытаясь утешить. — Стеша делала искусственное оплодотворение, так как сама не могла зачать, а эти идиоты вместо ее яйцеклетки подсунули клетку какой-то негритянки! Вот и получается, что ребенок твой, родила она его, а матерью не является.
— Опа, — Николай даже про игру забыл. — Получается, что Стешка суррогатная мать?
— Ну, наверное, так, — пожала плечами София, усаживая подругу в кресло. — Хотя по всем документами Стеша родная мать ребенка, и родила она его сама и выносила сама.
Элеонора Павловна тихо охнув, приложила руки к груди. Внук, у нее есть внук, ну и пусть, что темненький, но он кровь и плоть ее сына.
— Ах, вот оно как, значит, — как-то угрожающе протянул Вениамин, что заставило Аню вздрогнув, посмотреть на него вывернувшись из-за спинки кресла.
— Да, — София присела рядом с подругой и протянула той носовой платок.
— Так, значит это МОЙ сын, — недоверчиво прищурился парень, откинувшись на спинку кресла и постукивая кубиком по столу.
— Да, — вновь ответила за подругу София. — Стеша постоянно ездила лечиться от бесплодия, так как ты хотел ребенка, а она не могла его тебе подарить, она страдала от этого, и вот в один из дней, она решила, что сделает ЭКО, поэтому поехала заграницу, в Америку… если не веришь, то можешь позвонить доктору Хавьеру и спросить его сам! Уверенна, что он скажет тебе тоже самое, что и мне!
— Ты звонила ему? — вскинул бровь Вениамин, не спуская взгляда с сестры.
— Да, сразу же как только Стеша мне все рассказала, — приложив руку к груди, кивнула та.
— Хм, — лед недоверия молодого мужчины было очень трудно сломить. — А, почему же тогда ОНА скрывала от нас ребенка?
— Как, как я могла… — захлебывалась в рыданиях Стеша. — Он же не такой… он…
— Да, да, я понял, — кивнул Вениамин. — Но сейчас, то ты смогла заявить, что это мой сын, и даже требуешь, чтобы я признал его.
— Потому что этот проклятый детектив нашел его! Нашел! — закричала Стеша. — И мне после всех обвинений и оскорблений пришлось все рассказать. А не хотела, не хотела, что ты знал о нем, я бы родила другого, нашего ребенка, нашего общего!
— Ага, а этот малыш так бы и рос без отца? — вновь выгнул бровь парень, скрещивая руки на груди. Почему весь его вид говорил о том, что не верит он Стеше, не верит ни на йоту.
— Я бы отдала его в приемную семью, в хорошую приемную семью…
— Ага, и тебя бы не остановило то, что ты его родила? Да, он не твой по крови, но родила то его ты, — наседал Вениамин. — Ты бы вот так тихо и спокойно отдала его, зная, что в нем течет моя кровь?
Взгляды всех присутствующих словно шарик от пинг-понга легко перелетал с одного на другую, и обратно.
— Не знаю, — судорожно всхлипывала Стефания.
— Хм, — усмехнулся криво Вениамин и, поднявшись с места, быстро покинул комнату.
— О, Стеша, — вымолвила Элеонора Павловна, и развела руками. — Это… это… просто…
— Не реально, да, знаю, что это звучит как сценарий бразильского сериала, но темнее менее это так, — начиная успокаиваться, всхлипнула Стеша, вытирая слезы платком. — Я сама не верила до последнего. Я, я не знала, что мне делать, ведь ошибку обнаружили уже на довольно большом сроке, и было поздно что-то делать.
Николай, молча, покачал головой и посмотрел на жену, та воинственно выставила вперед подбородок и, прищурив голубые глаза, смотрела на Анну как на врага. Хотя нет, на разлучницу, из-за которой семейная лодка ее брата трещит по швам, даже не догадываясь, что эту самую лодку уже утопила сама Стеша, своими изменами…
— Я, я даже не знаю что сказать, — Элеонора Павловна посмотрела на дочь. — Ну а ты почему молчала?! Если все знала, то могла бы мне сказать.
— Я пообещала Стеше, что не буду вмешиваться, так как она хотела сама все уладить.
— Да уж, — сокрушенно покачал головой Анатолий Петрович, он даже и предположить не мог, что все так может обернуться.
— Толя, — мученически обратилась к нему жена. — И что же нам теперь делать?
— Ну, что-что, принять внука, каким бы он не был, — принял решение глава семьи.
Стефамия с благодарностью на него посмотрела и робкая, едва заметная как первый луч солнца улыбка озарила ее красивое лицо.
— А если Веня будет против? — спросила она тихо.
— Не будет, — решительно качнул головой отец парня.
— Вы так думаете?
— Нет, я так не думаю, я уверен в этом! Вениамин всегда мечтал о сыне, а ребенок не должен страдать из-за врачебной ошибки.
— Правильно! — подхватила Элеонора Павловна. — Привози его нам, мы позаботимся о нем, если, конечно ты сама не захочешь заботиться о нем.
Стефания, улыбнувшись сквозь слезы более уверенно, ответила.
— Спасибо, но за полтора года я не просто привязалась к малышу, я полюбила его, как только взяла на руки, хотя нет, я любила его раньше, раньше, пока ждала.