Зимняя сказка.Дилогия
Шрифт:
Николай до этого сидевший спокойно, вдруг подскочил и, размахивая руками, начал выкрикивать:
— Да что вы на меня налетели? Разве я против эвакуации! Кто одним из первых голосовал о срочной подготовке к отъезду? Кто, в конце концов, на этом жутком морозе готовит технику к длительному путешествию? Не беспокойтесь — я обеими руками за эвакуацию. Просто я хотел у нашего интуита узнать, что он чувствует по этому поводу.
Тогда за этим праздничным столом собрались все члены нашей маленькой коммуны, и не было ни одного, кто бы ни мандражировал перед неизвестностью. Все уже были уверенны в нашем скором отъезде и что за таким столом, в таких комфортных условиях, вряд ли удастся собраться в ближайшее время. И поэтому даже маленьких детей
В тот момент я ощутил, что готов отдать свою жизнь за любого из этих людей, и что ближе их у меня никого нет, и никогда не будет. На меня нашло какое-то мистическое откровение, я не удержался и поделился им с окружающими:
— Слушайте сюда! Никто не задумывался, сколько людей теперь в нашей большой семье?
Большинство начало оглядываться, производя подсчёт. Я не стал ждать и ответил сам, продолжая свою мысль:
— Правильно — двадцать один! Очко! Магическое число! А помните, когда нас было двадцать, не было даже и мысли куда-нибудь отсюда уезжать. И только когда родилась Даша — началось всё это потепление и ураганом разрушило наш ветряк. Одним словом, судьба толкает нас покинуть это насиженное место. И заметьте еще, ребёнок родился у самых молодых — у Максима и Риты. В этом тоже проявился какой-то знак — как будто нам указывается, что не место вновь рожденным в этой вечной зиме. Нельзя законсервировать наше мнимое благополучие, надо двигаться, чтобы всё-таки найти свой Эдем, своё место под солнцем. Чтобы наши дети и внуки могли жить по-человечески, могли развиваться, а не занимались лишь постоянной борьбой за выживание.
В этот момент ко мне подошла моя жена Маша, обняла меня и сказала:
— Толь! Да ты просто мистик какой-то! Всю жизнь с тобой живу, а ты не перестаёшь меня удивлять. Я всегда думала, что ты полный материалист и сухарь, а тебя вон куда занесло. Наверное, если бы вернулись прежние времена, ты занялся бы кабалистикой.
Из-под её руки, я дотянулся до бокала, взял его, и сделал пару глотков, потом улыбаясь, произнёс:
— Ха! А ты попробуй выпить столько же, сколько и я этого двадцати однолетнего виски. Тогда сразу поймёшь магию цифры 21 и оценишь это моё откровение. А кабалистикой заниматься никакого здоровья не хватит. А главное — где взять столько виски? Бедную Шотландию, вместе с Ирландией и Англией — смыло набежавшею волной!
Продолжить дальше вспоминать то приятное застолье, мне так и не удалось. На самом интересном месте, когда Коля и Флюр начали рассказывать анекдоты, я очнулся из полузабытья. Наш вездеход заглох, печка перестала поддувать тёплым воздухом. В кабине стало значительно холоднее, по крайней мере, при дыхании стал уже появляться пар. Ещё не отойдя от прежних дум и плохо соображая, я спросил у Сергея:
— Послушай, Малой, что-то стало холодать, не пора ли нам, кхе-кхе…, по рации поторопить ребят?
Он повернулся ко мне и, улыбаясь, ответил:
— Заглохли буквально минуту назад. По рации с Сашей говорил минут пять назад. Ну, ты даёшь, Батя — за пять минут успел уснуть, подремать, а потом снова проснуться. Силён, бродяга! Если замёрз, давай я вылезу и залью в бак солярки из канистры. Движок ещё не замёрз, когда заведём, из печки сразу тёплый воздух начнёт идти.
Потянувшись всем телом, я, зевая, сказал:
— Да ладно, не суетись! Что мы кисейные барышни что ли? И не при таком холоде бывало, ночевали. А канистра пускай лежит, сейчас подъедет Игорёк на заправщике и насосом закачает полный бак солярки. Тем более, если ты начнёшь лазить на улицу, совсем застудишь кабину. Так что успокойся, лучше контролируй обстановку вокруг. А я, пожалуй, ещё минут пять сосну — учись, студент.
После этих слов я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Другой сосед, Николай, великолепный автомеханик, в прошлом тоже занимался бизнесом. Его жена Ира — научный сотрудник Пущинского Биоцентра. Они, доверившись моим словам о возможном взрыве вулкана, очень вовремя перевезли на дачу своих детей Максима и Дашу — на тот момент школьников. Сейчас, конечно, Максим превратился в здорового двадцати трёхлетнего парня, а вот Даша, к несчастью, умерла от болезней на второй год после взрыва вулкана. Тогда мы все очень сильно болели от нехватки витаминов и солнечного света. Она оказалась из нас самой слабой и неприспособленной к такой жизни — в вечном сумраке, без свежих овощей и фруктов. В то время мы ещё не запустили наш огород в подвале и питались практически одними консервами. Наверное, в честь умершей сестры Максим и назвал свою дочку Дашей. Наш доктор — Игорь тогда ничего с этими болезнями не мог поделать. Сам больной, он ходил по всем комнатам нашего, превратившегося в больницу дома, делал уколы, заставлял принимать лекарства и витамины. Но, к сожалению, ничем не смог помочь, изнеженному организму девочки. Максима отец все-таки закалил, часто брал его с собой на охоту и рыбалку. К тому же Макс занимался спортом, посещал футбольную секцию.
Игорь тоже был постоянным жителем нашего посёлка. До катастрофы он работал врачом хирургом в Пущинской больнице. Его жена Надя раньше работала акушеркой в родильном отделении той же больницы, но на то время находилась в отпуске по уходу за ребёнком. Сидела дома с прелестным малышом, двухлетним Никитой.
На момент взрыва супервулкана, в нашем посёлке находились два шабашника из Белоруссии — Валера и Сергей. Я их хорошо знал, они строили и мой дом, а Валера вообще был бригадиром. Потом они так прижились в нашем посёлке, что каждый год начали приезжать туда на заработки. Валера был по специальности инженер-электрик и вообще универсал по строительным работам. Единственным человеком из нас, не имевшим высшего образования, был Сергей, он просто был хорошим каменщиком.
Когда-то за общим столом я заявил:
— Вы не представляете, как я рад такой удаче, что такие специалисты оказались на момент катастрофы рядом со мной. Без вашего умения и упорства, вряд ли смогли бы выжить я и моя семья.
На, что Володя ответил:
— Анатолий! Это мы должны молить бога, что ты с нами. Только благодаря тебе мы и существуем. Именно ты заставляешь нас двигаться, что-то делать, а не тупо ждать, что приготовила для нас судьба.
На этих приятных словах я опять очнулся. На этот раз меня разбудил Сергей, он энергично дёргал меня за куртку и требовательно выкрикивал:
— Батя, проснись! Просыпайся, чёрт тебя дери! Уже Дохтур на заправщике подъехал, да и остальные вон рядом выстраиваются.
В этот момент, подошедший Игорь, открыл с моей стороны дверь вездехода. Ледяной воздух, хлынувший с улицы, окончательно привёл меня в чувство. Уже осмысленным взглядом я посмотрел на нашего доктора. Да! Вид у него, если мягко сказать, был тоже весьма непрезентабельный. Из большой горы тёплой одежды чуть выглядывала тонкая шея, лицо было измождённое, с проплешинами отмороженной кожи. Защитные очки были подняты на шапку и белки глаз зловеще краснели отражённым светом заходящего солнца. Он охрипшим, срывающимся голосом прогундосил: