Зимняя сказка.Дилогия
Шрифт:
— Понял, — коротко произнёс Саша и направился к вездеходу.
ТТМ тронулся, и я опять завёл снегоуборщик, продолжая прерванную работу.
Малой, на ГАЗоне, подъехал минут через тридцать, и я, уже основательно замёрзший, с наслаждением забрался в тёплую кабину. Вместо меня "Хондой" стал управлять Сергей. Хотя на улице, по сравнению с морозом, стоявшим в начале нашей эвакуации, было и не очень холодно, всего-то -22 градуса, мы всё равно решили меняться через каждые полчаса. Вся эта работа заняла у нас чуть больше трёх часов. Ещё до её окончания, я по рации вызвал Сашу и сказал:
— Всё, дело сделано!
После того, как мы очистили от снега нужное место у борта судна, минут через десять появились и ребята. ТТМ подъехал на пару метров к очищенному борту теплохода, и первым из него выпрыгнул Флюр. Он, даже не одевая лыж, слегка проваливаясь, подошёл к металлической поверхности и рулеткой начал вымерять расстояние от начала палубы до предполагаемого места нахождения топливного танка. Мелом, нарисовав овал, он повернулся к нам и заявил:
— Ну вот, вы видите место будущего источника солярки. Малой, ты давай, шуруй к УРАЛам и начинай, как я тебя учил, коптить рыбу. Не позднее, чем через два часа, к тебе пожалует чертовски голодный Хан, ты уж постарайся его уважить, а то больше я тебя ничему учить не буду — так неучем и останешься.
Глядя на очерченную мелом металлическую поверхность, я спросил у Флюра:
— Хан, ты бы, всё-таки, объяснил, как будешь делать отверстие? Ведь стальной лист борта очень толстый, а у тебя осталось всего три шашки с толом. Если просто прикрепишь их скотчем к борту, то при взрыве всего лишь прогнётся металл и всё — к тому же, борт может быть и двойной.
На моё сомнение, Флюр ответил:
— Правильно мыслишь, Батя! Но на это у нас есть ход конём. Так уж и быть, раскрою тебе наше с Сашей ноу-хау. Когда вы уедете, мы с Саней тоже отъедем метров на сто, после чего, Кот, как лучший снайпер, возьмёт РПГ и сделает в отмеченном месте дырку. Если после этого, наша лоханка не загорится, то туда подхожу я и толом расширяю пробоину. Потом, если даст бог, мы, все-таки, не запалим этот теплоход, то уже в самом топливном танке высверливаем отверстия, чтобы мог пройти насос, и вызываем Дохтура на бензовозе. Ну а мы, я и вас с Малым считаю, спокойно сядем в ТТМ и будем насыщаться вкусными калориями. А там, глядишь, Интендант ещё и несколько капель горячительного выделит. Остальные же пускай отрабатывают полученный внеплановый отдых — наполняют соляркой цистерну и подготавливают всё к дальнейшему движению.
— Слушай, а ты не боишься, что топливо, всё-таки, загорится и получится большой бумм…, — спросил я?
— Какой, нафиг, бумм…! Это же соляра, а не бензин, да и температура сейчас -22 градуса. Кстати, вспомни прошлый корабль, всё обошлось без всяких внутренних взрывов и даже без пожара. К тому же, сейчас у нас положение с топливом совершенно не критичное и, по большому счёту, хрен с ней, с этой соляркой, главное сейчас — не упустить время.
Выслушав это, я хмыкнул, потом хлопнул рукой его по плечу и сказал:
— Ладно, дерзайте, мужики! Вам как старым воякам, вся эта бодяга с толом и гранатомётом более знакома и близка. Ну а мы с Сергеем тогда
— Да, и пускай Малой не забудет про копчёную севрюгу, — крикнул нам вслед Флюр, когда мы уже подошли к ГАЗону.
Приехав в лагерь, мы, ничего не убирая с саней, сразу же направились в наш кунг. Там все преспокойненько дрыхли, я тоже, умывшись, забрался на своё спальное место. Сергей же, чертыхаясь, отправился готовить копчёную рыбу, бубня себе под нос:
— Ну ладно, чёртов Хан, так уж и быть, сделаю я тебе рыбки, только ты топливо добудь и сам не пострадай. Я глядел на него, и мне вспомнился трогательный момент старого Советского фильма "Чапаев" — это момент, когда взяли в плен адъютанта белого генерала. С этими воспоминаниями я и уснул.
Вывел меня из сонных грез не столько шум от громких разговоров и звона столовых приборов, сколько разнёсшийся по всему помещению божественный запах свежекопчёной рыбы. Увидев, что вся наша бравая команда бесцеремонным образом сидит за столом, без меня, и каждый из них накладывает себе в тарелку огромные куски рыбы, я соскочил с кровати и громко воскликнул:
— Вы что, лишенцы, совсем потеряли совесть? Забыли, кто тут главный? Без меня уселись поедать этот вкуснейший продукт? Всех, нафиг, разжалую!
— Батя, не боись, твоя доля не тронута, я её припрятал, — успокоил меня Сергей, — да и в женщнам передал их порции.
— Тебя, наоборот, уважили, не стали прерывать твой сладкий сон, — поддержал его Саша, — к тому же, это так — лёгкая разминка перед настоящим праздничным банкетом.
Пока они говорили, я быстро оделся, уселся за стол и потом требовательно постучал вилкой по столешнице. Сергей, ничего не говоря, встал, достал из антресоли и передал мою порцию севрюги. Только после того, как полностью подчистил тарелку и взял чашку с чаем, я начал прислушиваться к ведущемуся разговору. Вдруг, до меня дошло, что если Саша и Флюр здесь, то операция по вскрытию теплохода завешена, и я, перебивая всех, спросил у нашего взрывника:
— Слушай, Хан, я, видать, всё самое интересное проспал. Скажи-ка, как там обстоят дела с пробоем борта теплохода.
Флюр, прекратив втолковывать что-то Игорю, повернулся ко мне и ответил:
— Ха, да не в жизнь не поверю, что Батя может проспать самое интересное. Ты же раздачу севрюги не проспал. А что касается теплохода, то там всё — тип-топ. Дырку в борту сделали с одного выстрела РПГ, потом, я двумя толовыми шашками расширил это отверстие и, кстати, этим же взрывом пробил дыру в топливном танке. Металл, наверное, из-за морозов, стал какой-то хрупкий. Я явно переборщил, установив там две котлеты с толом. Хотя, благодаря этим же морозам, ничто не загорелось, а солярка похожа на кисель.
— А что, там много топлива вылилось, — продолжал выспрашивать я?
— Да не волнуйся, сколько бы ни вылилось, нам заполнить заправщик — останется, — с усмешкой произнёс Флюр, — вот сейчас я и даю Дохтору с Мастером ЦУ, как им действовать при откачке топлива.
— Какого чёрта, металл стал такой хрупкий, ведь он находился под снегом, и температура там должна быть гораздо выше, чем на поверхности, — удивился я, — вон у нашей техники, нет же проблем с корпусными деталями.
В разговор вступил Володя, он попытался ответить, на высказанное мной удивление: