Зимняя вьюга
Шрифт:
– У него комплекс?
– слова так и сочились язвительностью.
– Это не повод для шуток, Катя. Брат не понимал восхищения Богом столь слабой расы, как люди, и пытался отвратить от них отца. Сначала показав, что люди не умеют держать слово - ведь Ева клялась, что не тронет яблоко, - а затем погрузив их в пучины страстей и соблазнов, уповая, что отец увидит слабый дух людей и отречется от них. Не станет больше называть лучшим своим творением. Но он ошибся в расчетах. Господь рассердился
Возмущение от "слабой расы" с последующими доказательствами перебило его обращение.
– Я Рина!
Катей меня всегда называл Ирвин. Да, знаю, ничего удивительного, Катерина или Екатерина - для русских все одно, Катя. Просто в этом мире я начала новую жизнь, жизнь, в которой не скрывала свой дар и не боялась, что меня будут использовать втемную. И от прошлой не хотелось оставлять ничего, даже имени. Да и само сокращение "Катя" сразу напоминало о ласковом, нежном голосе Ирвина. Как же больно было тогда... Но не сейчас. Я пережила как Ирвина, так и его предательство. Елки, да я почти готова признать, что влюбляюсь в этого недооборотня!
Ох мать моя... Бывший архангел... Это уже несколько слишком.
– Но мне больше нравится Катя.
– А мне наср..!
– вовремя остановилась, не позволяя себе скатываться на грубость. Спокойно, Катерина, спокойно.
– Ладно, забей. Как хочешь, так и называй. Вернемся к девочке. Ты можешь помочь ей?
– Не думаю, - качнул он головой.
– Я попробую, но вряд ли получится. Все-таки сейчас я больше оборотень, чем кто бы то ни было, а они не владеют подобными силами.
– Попробуй, ладно? Я позвоню Крис и вернусь. О, и еще, может, ты знаешь кого-нибудь, кто ей поможет?
Рагуил задумался.
– Надо спросить у Рафа. Пусть он и пал, но его сила должна остаться, разве что в меньшем количестве.
– И этот пал?
– я даже удивилась.
– И много ж вас таких?
– Четверо. И трое осталось.
– Хм. Забавно. Что ж вы все "падаете"-то, а?
Он сверкнул глазами.
– Так получается.
– Как же-как же, - пробормотала себе под нос.
– Ладно, я ушла звонить. Удачи.
Вышла из палаты, подошла к окну и достала телефон, выданный сегодня Наташей с торжественным видом. Эх, нам бы денег побольше...
Ох ты ж елки зеленые! Петр Петрович! Да он же наверняка волнуется!
Трясущимися руками набираю номер антикварной лавочки, где подрабатывала уже полгода. Как можно было забыть о собственной работе!
– "Лампа Палладина", слушаю.
– Петр Петрович? Петр Петрович, здравствуйте! Это Катерина Смирнова, я у вас работала раньше, помните?
Вопрос был совершенно к месту, учитывая, что возраст моего работодателя перевалил за семьдесят пять.
– Смирнова?
– бодрый старческий голос заполнил динамик.
– Как же, помню-помню. Где это вы, голубушка, пропадаете?
– Ох, Петр Петрович, у меня обстоятельства!
– У всех обстоятельства, голубушка моя, - голос смягчился.
– Ну да будет вам томить старика, что случилось?
– Тут такая история, Петр Петрович! Похитили меня!
– Как же, знаю, знаю. Ты мне лучше подробности, подробности расскажи.
Знает? Да откуда? Неужто звонил к нам, когда я на работу не пришла, и девчонки сказали? Да ну, глупость.
– Долгая это история, Петр Петрович, длинная, - оправдание так себе, но деньги на мобильнике тратить правда не с руки!
– Дак и не торопитесь, голубушка, заходите в лавочку на чай, все и расскажете. Да не забудьте похитителя своего прихватить!
Слушая гудки, осмысливала полученную информацию. Вот узнать о том, что мы с Рагуилом сейчас вместе, он факт не мог. Что это? Удачная догадка, или я работала у не совсем обычного человека? Да и человека ли?
– Алло?
– Крис, это я. Мы в больнице сейчас, в девочке действительно демон. Рагуил пытается что-то сделать, потом попросит друга, но мы не уверены, что получится.
– Если не получится, Сева напряжем. Все, пойду я.
– Давай.
Как-как она его назвала? Сев? Интересно. Мне даже больше нравится, чем Сева. Хорошо, будет Сев.
Пора возвращаться.
Глава 10
Он сидел на парапете балкона, притянув к себе ноги и положив на них голову. Смотрел вдаль, туда, где заходящее солнце подсвечивало белоснежные облака, превращая их в роскошные золотистые сгустки перьев. Облака всегда напоминали ему пуховые перины своей воздушностью и непостоянством формы. Хотя как это может напоминать твердую перину? Он и сам не знал.
– Что ты делаешь?
Какой глупый вопрос. И так же видно, что сидит и смотрит на облака. Или вопрос подразумевает, о чем его мысли сейчас?
– Ничего.
Мужчина едва слышно чертыхнулся и подошел ближе, опираясь руками на парапет рядом с ним.
– Слушай, брось ты это, а? Пойдем лучше к нам? Обсудим...
– Нечего нам обсуждать, - прервал его Нирос, поворачивая голову и даруя Персею взгляд светло-серых глаз.
– Все уже решено, а прочие разговоры - пустая трата времени.