Зивелеос. Книга вторая. Поляна Лысой горы
Шрифт:
Николай достал металлическую коробку, раскрыл её и показал, что каждый микрочип находился запечатанным в стерильный пакет, на котором были надписи: левая рука, правая рука, лоб, правая нога, левая нога. Микрочипы были меньше булавочной головки.
Надежда Тимофеевна улыбнулась:
– У вас всё продумано. Это радует. Но как же они будут работать без питания?
– Так же, как работают у меня в костюме под воздействием источника, спрятанного в платформе обуви. – Объяснил Николай. – Без этой специальной обуви, которую мы подгоним по её ноге, чипы работать не
–
Я позвоню Танечке, когда нужно приехать и куда, а…
– Извините, что прерываю, Надежда Тимофеевна, – остановил её Николай, – у нас большая просьба не звонить Тане с домашнего и своего мобильного телефона. Мы убеждены, что все ваши разговоры прослушиваются.
– А как же мы будем разговаривать?
– Мы привезли вам другой мобильник, который нигде не зарегистрирован, точнее, зарегистрирован, но на выдуманную фамилию, так что если кто и запишет ваш разговор, то никому не будет понятно, кто и о чём говорит. И звонить с него лучше из города, а не из дома, где он может быть сразу засечен.
– Вы делаете из меня настоящую разведчицу, – смеясь, сказала Надежда Тимофеевна.
– К сожалению, мы все вынуждены привыкать к новой жизни. Охота за нами ведётся крупная. Это не игра, и отступать нам теперь некуда.
Обсудив детали, когда и как будет доставлена Таня в больницу, переговорщики закончили совещание. Таня открыла дверь и прокричала:
– Бабушка, я помылась. Принеси, пожалуйста, большое полотенце, а то я забыла.
Часы показывали полночь. Потратив ещё полчаса на чаепитие, во время которого Николай молчал и все вели себя так, словно его здесь не было, Таня попрощалась с бабушкой и молодые люди тихонько выбрались на балкон и улетели к себе на поляну. Переговоры прошли успешно.
Утром Надежда Тимофеевна отправилась на работу, а вечером к ней пришёл другой нежданный гость.
____________________________________
Генерал Дотошкин, придя утром в кабинет, первым делом попросил запись прослушек в квартире Иволгиной. Никаких важных записей до сих пор не было. Звонили вечерами сотрудники, заглядывали соседи, но ни Зивелеоса, ни Тани не было слышно. А в этот раз техник сообщил, что вчера приезжала давно исчезнувшая из поля зрения внучка. Естественно, генералу захотелось услышать, о чём она рассказывала. Но запись прослушек разочаровала.
Сначала раздался звонок в дверь. Вошла и радостно приветствовала бабушку внучка. Ей захотелось принять ванну перед чаем. Потом она пила с бабушкой чай. Сказала бабушке «До свидания». Затем слышались шаги Надежды Тимофеевны, стук убираемых после мытья чашек на кухне.
Генерал слушал эту запись несколько раз, и никак не мог понять, что его в ней смущает. Пригласил полковника Глупого. Дал прослушать ему два раза и спросил, всё ли ему здесь понятно и не вызывает ли что-нибудь вопросы. Полковник попросил прослушать с остановками третий раз. После появления Татьяны в квартире прервал запись.
– Сергей Сергеевич, хочу обратить ваше внимание на запирающуюся дверь. Сначала был щелчок английского замка. Это нормально.
– Вы были в квартире, видели в прихожей ведро или задвижку на двери?
– Определённо сказать не могу, так как я встретил Надежду Тимофеевну почти в дверях, собиравшейся выходить. Вёдер точно в прихожей не было, а задвижку на двери, кажется, видел.
– Можно, конечно, пригласить техников, которые устанавливали прослушки, когда хозяйки не было дома. Они наверняка помнят, что там было на дверях, но, думаю, что в этом нет необходимости.
Генерал прокрутил запись ускоренно вперёд и снова включил прослушивание.
– Я убрал ночное время, – сказал он, – послушаем утро.
Слышно было, как кто-то торопливо ходит по комнатам, очевидно, завтракает на кухне и, наконец, покидает квартиру.
– Вот, слышите? – спросил Дотошкин. – Отодвигается засов на двери, сбрасывается цепочка и потом щёлкает отпираемый замок. Значит, дверь была закрыта и на засов. Но этих звуков мы не слышали с вами после того, как внучка попрощалась со своей бабушкой. Как она ушла, не отпирая двери?
– Невероятно! – восхищённо ответил полковник. – Вы настоящий Шерлок Холмс.
– Слушайте, Евгений Иванович, нам не до бахвальства сейчас. Надо сообразить, в чём тут дело. Мне с самого начала в этой истории неясно, почему внучка появилась так поздно одна, почему уходит после полуночи? Как ей позволил это её возлюбленный Зивелеос?
– А почему вы думаете, Сергей Сергеевич, что она ушла после полуночи?
– Внимательнее слушать надо, полковник. В комнате работал телевизор. Там прослушивались ночные новости, которые передают после полуночи.
– Виноват, я к телевизору не прислушивался.
– Напрасно. Однако сейчас не об этом. У меня такое впечатление, что сам Зивелеос должен был там быть.
– Ну, они тоже не дураки и решили его голос не озвучивать.
– В том-то всё и дело. Если это так, то становится очевидным, что они знают или догадываются о наших прослушках и умело играют с нами. Этот журналист Самолётов очень дошлый парень. Он уже нас водил однажды за нос с нашими же прослушками и принёс одну прослушку к нам в контору, сделав вид, что случайно уронил телефонный аппарат и увидел жучок. Такой, оказывается, артист: разыгрывал ничего не понимающего человека. Казёнкин ему тогда поверил. А я не могу поверить в то, что девушка пришла ночью сама, чтобы принять ванну и попить чай. Тут они прокололись.
– Толку-то с этого, – проворчал полковник. – Нам всё равно не понять, зачем они появились. Разговоров никаких не слышно.
– А где у нас нет прослушек?
– Вроде бы везде устанавливали, кроме ванной. Над балконом и то потом поставили.
– Ну что ж, ничего тут мы не решим. Надо будет мне вечером самому появиться у нашей докторши. Она ведь тоже именитый учёный и профессор. Ей, мне кажется, как и журналисту, палец в рот не клади – откусит. Узнайте, где она сейчас, и сообщите, когда поедет домой.