Злата мужьями богата. Книга вторая
Шрифт:
— Так.
— А Максону нужно что?
— Что? — артефакт явно не успевал следить за мыслью своей владелицы.
— Принцу надо, чтобы я его в мужья взяла. А сделать это я могу только в круге Сиятельной.
— Хочешь сказать, что ты согласишься на церемонию?..
— Ну, вроде того, — кивнула Злата.
— Так, стоп, хозяйка. Дальше давай мысленно. Мало ли — вдруг тут у стен такие уши есть, которые даже я не в состоянии обнаружить.
— Да, собственно, дальше особо нечего обсуждать. Угадать, как там пойдет, все равно невозможно, так что будем импровизировать.
— Им…
— Действовать по обстоятельствам, — пояснила Воскобойникова.
Едва пленница закончила обсуждать свои планы с говорящим артефактом, раздался аккуратный стук в дверь и голос одного из лакеев-охранников:
— Альда Злата! Принц Максон приглашает вас на ужин! Позволите вас сопроводить?
— Да-да, иду! — откликнулась девушка.
— Заметила? — подмигнула она Алисе. — Я для них снова альда!
11. Бойся наших!
Принц Максон дожидался появления своей невольницы-гостьи прямо в обеденном зале. Во-первых, так он мог не опасаться, что девушка вынудит его стоять на пороге, во-вторых — еще до ее появления проверил на всякий случай все блюда и убедился, что они не отравлены и не испорчены.
Правда, все эти меры не добавили принцу и капли спокойствия: он нервничал оттого, что не мог просчитать ход мыслей женщины, на которой планировал жениться, не мог даже приблизительно представить себе, какие еще коварные замыслы зреют в ее хорошенькой головке.
«Вот тебе и Призванная! — возмущался он про себя. — Невоспитанная, бесцеремонная, наглая приблуда! Ни одна благородная сисса нашего мира не посмела бы так себя вести!»
Тем не менее, когда Воскобойникова в сопровождении лакея вошла в столовую, принц сумел справиться с негодованием и нацепил на лицо благожелательную улыбку:
— Еще раз приветствую вас, прекрасная альда Злата.
Максон преклонил одно колено, потянулся к девушке, желая поцеловать ее пальчики. С опозданием сообразил, что она может отвергнуть этот жест и замер, но потом понял, что, если уберет уже протянутую к девушке руку — будет выглядеть еще глупее. Растерялся окончательно.
Но альда Злата словно и не заметила метаний принца. Она спокойно вложила свою ладошку в его крупную лапищу, с милой улыбкой приняла поцелуй и, когда Максон подвел ее к столу и помог усесться, без промедления позволила сесть и ему тоже.
— Вы так любезны сегодня вечером, альда Злата, — наливая в бокалы розовое рейнское, отметил принц. — Могу ли я надеяться, что вы сменили гнев на милость и готовы принять мои ухаживания?
— Возможно, — Воскобойникова одарила Максона загадочным, манящим влажным взглядом. — А может быть, и нет. Я еще не решила. Простите, ваше высочество: я такая непостоянная!
Улыбка Максона превратилась в звериный оскал.
— Вы играете не по правилам, прекрасная альда! — невольно срываясь на рык, проговорил он.
— А разве в нашей с вами игре есть правила? — наивно захлопала ресничками Воскобойникова. — Если так, то вы забыли их озвучить.
— Брачные игры во всем мире одинаковы: я — ухаживаю, вы — принимаете ухаживания!
— Или не принимаю, — спокойно парировала девушка.
— Будет лучше, если вы
— Будет лучше, ваше высочество, если вы перестанете мне угрожать. Ваши слова мало похожи на признания влюбленного мужчины. Разве Сиятельная одобряет браки без любви?
Эти слова напомнили принцу, что он разговаривает не с обычным пленником — нарушителем границы, контрабандистом или шпионом, и что его цель — не разозлить девушку, а обаять ее, влюбить в себя. Максон тут же рассыпался в извинениях:
— Прошу меня извинить, альда Злата. Всему виной мое не слишком хорошее самочувствие и усталость. Позвольте поухаживать за вами!
Он наполнил едой сначала тарелку Златы, а потом и свою собственную.
— Доброго аппетита, прекрасная альда, — проговорил, поднимая бокал с рейнским и включая свое королевское обаяние. — Я пью за то, чтобы вы стали хозяйкой в моем сердце и в моем доме!
— Благодарю вас, ваше высочество! — ответила девушка и пригубила напиток.
То ли рейнское, то ли пресловутое обаяние правителей магического мира ударило в голову девушки, как самое лучшее шампанское, и она стала одновременно смешливой и покладистой, чем не преминул воспользоваться Максон. Сначала он мило шутил, рассказывал забавные случаи из дворцовой жизни и старательно ухаживал за девушкой. Затем, пока слуги убирали вторые блюда и подавали десерт, включил музыкальный ящик и пригласил пленницу на танец. Воскобойникова не сумела ему отказать и легко закружилась в объятиях принца, которые с каждым шагом становились все теснее.
Максон был вовсе не каменным: стройное, гибкое девичье тело, оказавшееся в его руках, пробудило в нем вполне понятные желания, так что после пары танцев его высочество даже слегка задыхался от прилива страсти. «А ведь наш брак с альдой Златой вполне может оказаться делом приятным!» — подумал он. Злата, опьяненная то ли лишним бокалом рейнского, то ли волнующей близостью обаятельного мужчины, тоже на пару мгновений допустила в свою хмельную голову мысль, что принц Максон весьма неплох и даже довольно привлекателен.
Трудно сказать, к чему бы привели эти танцы, но вмешался его величество случай… Хотя позже Воскобойникова была готова поклясться, что этот случай подстроил кто-то невидимый.
Как бы то ни было, но все случилось, как случилось: принц резко крутанул Злату и выпустил из объятий, чтобы потом вернуть обратно. Злата, отступая от принца, споткнулась о какое-то невидимое препятствие. Чтобы поймать равновесие, взмахнула свободной рукой — и заехала по уху лакею, который как раз нес к выходу полный поднос. Слуга вздрогнул от неожиданности, пошатнулся, и тарелки, полные изысканных блюд, посыпались под ноги всем троим. Максон, не успев понять, что происходит, сделал шаг навстречу Злате, поскользнулся на куске томадора и полетел своим фиолетово-серым лицом прямо в мешанину из салатов, рагу и прочих яств.