Златая печать

Рупова Розалия Моисеевна

(Хлопает в ладоши. Входит посыльный)

Мне досадил Мансура сын.Иди. Смешаешься с толпою.И мне посланье принеси,Что писано его рукою.

Сцена пятая

Дамаск. Покои калифа.

Калиф:

– Моя здесь безгранична власть.Забытый отпрыск АвраамаСвое сумел отвоевать,Ведомый пламенем ислама.Но это только первый шаг…Нам покорятся все народы!Наш пыл растет, он не иссяк,Заполнят мир ислама всходы…Меня обидел Иоанн,Потомок славного Мансура,Что был к правлению призванИ управлял казной недурно.Я Иоанну доверял.Его

ученость, благородство…И блеск ума меня пленял.И вот… Какое вероломство!Вчера я получил письмоС посыльным – прямо из Царь–градаОт императора. И онЗадачу трудную мне задал.Меня приветствует монархИ в дружбе верной заверяет.А чтоб не только на словах —Он мне письмо пересылает,Что якобы пришло к немуОт Иоанна из Дамаска.Не лжет он, судя по всему,Узнал я сразу почерк вязкий.Владыку призывает онСюда, к Дамаску двинуть войско:Калиф, мол, в роскошь погруженИ в обороне неустройство.– Позвать ко мне Дамаскина!Предатель, не избегнет казни —Его доказана вина.Вот он идет… И без боязни?

Входит Иоанн:

– Ты звал меня, мой господин?Явился я на зов привычный.Ты удручен. Без слуг. Один.И не приветлив, как обычно.

Калиф:

– Читай письмо. Твоя рука.Кругом предательство…

Иоанн (читает письмо):

– О, Боже!То – месть царя, наверняка…Да, почерк здесь на мой похожий.Но я клянусь тебе, калиф,Заслугами отца, Мансура,Я с детских лет благочестивИ ложь чужда моей натуре.Я не писал…

Калиф:

– Твоя рукаТебя, мой раб, как видишь, губит.Ты поживешь еще пока,А руку дерзкую отрубят!

Входят стражники

Сцена шестая

Покои Иоанна Дамаскина. Горит лампада и свеча пред образом Божией Матери. Иоанн на коленях. Плачет, молится:

– Молю, Пречистая, услышьТы вопль и слезы ИоаннаЯ твердо верю: исцелишьМою чудовищную рану.Рука моя отсеченаЗа то, что множество посланийДерзнула написать онаВ защиту образов. СтраданьеДуши и тела моегоПоверь мне, непереносимоТы в силах облегчить егоСвоим хадатайством пред Сыном.А я обет свой приношу:Рукой, Тобою исцеленнойЧто повелишь мне, напишуВо славу Церкви и иконы.

Свеча гаснет.

Иоанн забывается сном.

Голос Богоматери от иконы:

– Ты исцелен. Твоя рукаТеперь к трудам готова новым.Воспой. И пусть звучит в векахИсполненное Духом слово.

Иоанн просыпается

– О, Матерь Божья! Кто бы смогМне сотворить такое чудо.Хвала Тебе, Всевышний Бог,Всю жизнь я благодарен буду.Прощай теперь, калифа двор,Удобства, почести, богатство —Призвал Господь. И с этих порЗемное не удержит царство.А кто не чтит святых иконИль в зыбь сомнений окунется,Пусть образ сей припомнит он —Он Троеручицей зовется.

Сцена седьмая

Берег моря. Одинокий домик. Трое солдат. Стучат.

Первый:

– Откройте, именем царя!

Другой:

– Ну, кажется врасплох застали.

Третий:

– Сюда тащились мы не зря!

(прислушивается)

Ты слышишь? – Вроде заметались.

Первый:

– Да нет, не заперто, войдем.

(входят)

Ну вот, смотрите–ка, икона!Хозяйка, знаешь ли о том,Что это противозаконно?

Хозяйка:

– Конечно знаю. Как не знать? —По всей стране развал и смута.

Третий солдат:

– Приказ – тебя арестовать.

Хозяйка:

– Так сразу? Почему так круто?Зачем наш царь идет войнойНа христианские святыни?

Первый солдат:

– Святыни? – Бред! – Доска доской.Глупа ты или так наивна?

Хозяйка:

– Когда бы то была доска,То для чего вводить войска!?

Первый солдат:

– Не веришь? Хочешь докажу?Гляди: я меч свой поднимаю…

Женщина рвется к иконе

Другой солдат (пытается ее удержать):

– Давай же, я ее держу!

Первый солдат (замахивается):

– И по иконе ударяю…

Крик. Гаснет свет. Солдаты выбегают из дома

Первый солдат:

– Ты видел: кровь? О, Боже мой!Безумец. Как я поднял руку?

Другой солдат (обращаясь к Третьему):

– Что с ним? Смотри – он сам не свой.

Первый солдат:

Пропал я, братцы. Что за мукаТеперь мне сердце жжет огнем…Прости, прости, Святая Дева! —Я жил, не ведая о том,В чем убежден теперь. Не гневайся —Из глубины моей душиВ момент великий откровеньяЯ говорю: пока я живЯ – со Христом. Прочь заблужденья!Мы вместе видели, друзья…Вы поняли: что есть икона?

Другой солдат:

– По мне – так лучше пусть казнят,Но больше христиан не трону.

Сцена восьмая

Женщина перед иконой:

– Я не сумела уберечьТебя от ран. Прости, родная.Рассек ланиту дерзкий меч…Кровоточит она… не знаю,Как защитить? Какое горе…А что, ести Тебя пуститьЛадьей сияющей – по морю?Я предаю Тебя волнам!Плыви, Пречистая, на волеИ к тем пристанешь берегам,Что лишь Твоей угодны воле.Меня в молитвах помяниПрости, я слабой оказалась.Когда б могла Тебя хранить —С Тобой вовек бы не рассталась!

Икона в сиянии уплывает

Сцена девятая

Константинополь. Царский дворец.

Императрица Ирина:

– Один мудрец восточный говорит:«Сильней не тот, кто тверд, а тот, кто мягче —Вода, что может камень продолбить,Жена, что под бессильем силу прячет»Мужчинам жить – бороться, убивать,Иль строить. Действие – их имя.А женщинам – любить, детей рождать,Жизнь сохраняя жертвами своими.Ей ведомы истоки бытия,Душа жены – сама религиозность…Итак, теперь вдовой осталась яИ радостей земных закрыта повесть.Сын подрастает – юный КонстантинКуда ему сейчас страною править?Придется мне – в отсутствие мужчинКорабль империи меж рифами направить.И первое, что сделать я должна —Остановить волну гражданской смуты.Иконам я всегда была вернаИ вот – для битвы пробила минута.Тарасий, наш святейший патриархДал мне совет, с кем говорить, что делать.Пусть я не очень сведуща в делах,Но тут нужна решительность и смелость.Собор Вселенский новый соберемИ попранную веру восстановим,Иконы в храмы и дома вернем —Пусть догмата живое зреет слово.