Злато-серебро
Шрифт:
— А мне и в голову не пришло, что ты Крестэль, — нагло заявил Серп. — Боровик Боровиком. Зачем прикидывался?
— Был у моей сестрицы котяра, — невозмутимо начал Кайт. — Важный, будто лев. Ходил, задрав хвост, и на окружающих поглядывал, этак презрительно щурясь. Но стоило его за какой-то пакостью застать… Ну, там, еду со стола утянуть пытался или нагадил, где не положено. Прохвост он был изрядный. Так вот, стоило его за предосудительным занятием застукать и прикрикнуть или ногой топнуть, спесь мигом слетала. Скукоживался весь, хвост между задних лап пропускал и старался юркнуть куда-нибудь в темный уголок. Ты мне ночью этого
— О-о, благородие знает толк в веселой шутке!
— Да ты, я вижу, тоже ответить умеешь, — хмыкнул Кайт. — Я хочу, не откладывая, зайти в замок, с капитаном поговорить. Может, ссудит денег в счет будущего жалования. Тошно мне еще больше у тебя одалживаться. Так что, коли не передумал, ступайте в дом Боровика, он на…
— Среднем зубце, — закончил Серп. — Помню, не дурак. Пошли, птаха, — взял Иволгу за руку и быстро зашагал к замку.
Кайт только головой покачал. Он несколько лет обучался книжной премудрости и понимал, что никакой тьмой палач его душу не замарает. Но уж больно вздорным норовом обладал подвернувшийся на пути в Мелгу угрюмый чародей. Впрочем, долг стражника есть долг стражника: такого подозрительного типа и правда не худо бы держать на виду. Особенно учитывая, что он тоже из Пиролы, а на родине сейчас неспокойно.
— Серп, а ты разве не пойдешь в замок о работе спрашивать? — спросила Иволга, когда они миновали привратную площадь и двинулись вдоль стены крепости.
— Пойду. Завтра.
— Не хочешь вместе с Кайтом?
— Да чихал я на него! Не хочу вместе с тобой. Одну-то такую блаженную за воротами не оставишь. А с собой тащить — на насмешки напрашиваться. К тому же в мои планы не входит, чтобы кто-то пронюхал, откуда я черпаю силу.
— Ты стыдишься того, откуда берешь силу? — на "блаженную" девушка не обижалась и оставаться одной на шумной, многолюдной привратной площади ей совсем не хотелось.
— Вот еще! Только дураки стыдятся своего естества. Я не хочу снова лишиться источника. Чем меньше обо мне будет известно, тем лучше. Так что помалкивай, птаха. Все, что следует, сам расскажу, кому следует.
Когда Кайт, пару раз уточнив дорогу у прохожих, добрался до дома своего прадеда, слабая надежда на то, что палач решил подыскать себе другое жилье, растаяла. Серп стоял, привалившись спиной к двери и, казалось, бормотал что-то себе под нос. Иволга в напряженной позе сидела неподалеку на низком подоконнике, явно обеспокоенная.
— …Прикажи девице, чтобы встала, чародей! — Кайт с удивлением услышал дребезжащий голос, исходивший будто бы из-за двери жилища Боровика.
— И не подумаю, — Серп презрительно глянул на дверной молоток. — Сиди, птаха, — велел заерзавшей было девушке.
— К дому не положено прикасаться! Не слезет с подоконника добром, я ее так шибану!
— Серп, я уже отдохнула, — девушка поспешно вскочила и на всякий случай отступила от здания.
— Сказал же, сиди, не дергайся. Кто знает, сколько нам еще ждать придется. — Иви с опаской, нехотя, подчинилась. — К дому не положено прикасаться со злым умыслом. А мы с девчонкой не собираемся ничего ломать и портить. А-а, вот и хозяин пожаловал! — палач, увлеченный препирательствами с дверью, только сейчас заметил подошедшего парня.
— Пусть возьмет меня в руку! — приказал все тот же неприятный голос.
— Кого я должен взять в руку? — удивился Кайт. — И тут уже успел начаровать? Видно, зря я капитану ничего не рассказал.
— Тут с подачи твоих предков-купчишек чаровали. Боровики были не дураки, отдаю должное. И денег не считали. Долгие охранные чары недешевы. Даже если берегут лишь от воров и пожара, к примеру. А здесь заказано беречь от любого вреда.
— Да, и от грязи, и от времени! — горделиво заявил голос.
— Я слышал, у прадеда был друг-чародей, — задумчиво произнес Кайт. — Наверное, его рук дело. Так кого мне брать-то? — окинул недоумевающим взглядом дверь.
— Меня! — дверной молоток покачнулся, цепочка звякнула.
Парень подошел поближе и с недоверием осмотрел тяжелую медную колотушку. Она имела незамысловатый вид пестика для ступки и позеленела от времени. Кайт осторожно взял молоток в руку. Иволге, которая не смогла побороть любопытство и подошла поближе, показалось, что круглое навершие на миг превратилось в ехидно ухмыляющееся лицо. А потом рука Крестэля дернулась вперед и вверх, явно намереваясь заехать тяжелым пестиком в лоб чародею. Серп отскочил с необычайным проворством.
— Хватит, страж! — рявкнул он. — Я здесь жить собираюсь! Не уймешься, найду все источники, что дают тебе силу, и сотру в порошок.
— Да это не я, — Кайт совладал со своевольной колотушкой, ухватив ее обеими руками.
— Знаю, что не ты, — отмахнулся Серп. — Отпирай, наконец, дверь! — снова прикрикнул. — Или не признал хозяина?
— Отчего же, признал, — в дребезжащем голосе слышалась издевка. — Господин мой, ты и правда позволил этому грубияну и наглецу жить у тебя?
— Да, позволил, — Кайт быстро свыкся с невидимым собеседником и говорил не терпящим возражений тоном. — И чародею, и его служанке.
— Хозяйская воля — закон, — послышался вздох, и дверь гостеприимно распахнулась, не издав ни малейшего скрипа.
— Ты, похоже, не только людям умеешь неприязнь внушать, — Крестэль взглянул на Серпа. — Заходи, чего стоишь?
— Хозяин первый. Не желаю, чтобы мне чем-нибудь голову размозжило.
Кайт вошел в дом прадеда, чародей и Иволга последовали за ним.
На следующее утро Серп отправился в замок наниматься на работу. Один из караульных отвел чародея в подземелье, где располагалась пыточная. Там все оказалось привычно: каменный коридор, в настенных креплениях меж закрытых дверей горят факелы. Откуда-то доносились приглушенные всхлипывания и стоны.
— Вермей! — окликнул палача караульный.
Тот не заставил себя ждать, появился из-за невысокой двери, едва не задев макушкой притолку. Вермей был немолод, лет под пятьдесят, высок и на вид все еще силен. Коротко стриженые темно-русые волосы и щетина на подбородке серебрились сединой, шею охватывал плетеный кожаный обруч.
— Вот, помощника тебе привел, — пояснил солдат и поспешил удалиться.
— Помощник… — мужчина окинул Серпа оценивающим взглядом. — Ремесло уже знакомо, я вижу, — указал на шею чародея, тот кивнул. — Погодь маленько, — сильно хромая, направился к другой двери, не той, из которой только что вышел.