Злато-серебро

Алесько С.

— К мраку твоих вайвернов! Это чародеи, — если у Кайта и были в первый миг какие-то сомнения на сей счет, они рассеялись, стоило увидеть стоящую в углу комнаты Иволгу. Кулачки прижаты к лицу, глаза не отрываются от чудовищ, но в них нет ужаса возможной добычи хищника, только волнение и надежда. Интересно, который из них Серп?

Вайверны тем временем сцепились так, что уже нельзя было различить, где кто. Заостренные копьями концы хвостов метались в воздухе, секли в лоскутья перепонки крыльев, зубастые пасти вырывали куски плоти

из чешуйчатых тел, но ни одно чудовище не могло одержать верх, их силы были равны.

Серп чувствовал, что запас чародейской мощи Маргрита постепенно тает, но его собственное тело тоже теряло силы. Менять облики было легко, а вот терзать противника становилось все труднее.

Нетопырь, добравшись до покоев принцессы, стал филином и кинулся на радужного. Когда птицы, сцепившись когтистыми лапами и яростно лупя друг друга крыльями, упали на землю, они тут же превратились в тигра и льва. Хищники встряхнулись и принялись кружить по комнате, глаза в глаза, рыча и охаживая бока хвостами, но продолжалось это недолго. И вот уже летят клочья шерсти, желтые шкуры перепачканы кровью. Спасаясь от львиных когтей, Серп обернулся вайверном, чье тело защищала плотная чешуя. Но Маргрит не дал ему преимущества, мгновенно принял облик такого же двулапого крылатого чудовища.

Схватка продолжалась, противники безжалостно терзали друг друга. Внезапно один из вайвернов исчез, на камнях посередине комнаты вырос огромный цветок пламенника. Вместо второго чудища тут же возник устрашающего вида черный бык и принялся пожирать сочные зеленые листья. Алые лепестки на глазах стали жухнуть, опали, на конце стебля начал набухать зеленый плод. Бык с хрустом перекусил стебель, в тот же миг плод с глухим треском лопнул, в разные стороны полетели крошечные семена с золотистыми пушинками-хохолками.

Иви, боясь дышать, следила, как одно семечко отделилось от облачка, парящего в лунном свете под дырой в потолке, и быстро направилось в ее сторону. Мгновение-другое, и оно затерялось в густых прядях, рассыпавшихся по плечам девушки.

Бык тем временем рассыпался стайкой юрких воробьев, те принялись поспешно клевать семена, хватая их в воздухе или разыскивая на полу, среди камней. Прошло совсем немного времени, и с пламенником было покончено. Но птицы не успели собраться вместе и обратиться, их тельца вдруг начали пухнуть. Они раздувались все сильнее, пока не полопались, усеяв все вокруг серыми перышками, которые тут же занялись огнем. Когда пламя погасло, от воробьев даже пепла не осталось.

Иволга была так поглощена странным зрелищем, что не сразу почувствовала копошение в волосах.

"Чёрен мрак!" — раздалось у нее в голове. — "Ведь знал же, что летучие мыши запутываются в этой вашей девичьей красе. Нет, сам полез! Достань меня и положи на пол, я на ногах не устою, когда обернусь."

Девушка нащупала кожистые крылья нетопыря и принялась осторожно высвобождать летучую тварь, с опаской поглядывая по сторонам. Ей не верилось, что Маргрита больше нет. Серпента бесстрастно сидела на кровати рядом с сжавшейся в комочек Эроной, и по виду чародейки ничего нельзя было понять.

— Серп, ты уверен, что все кончено? — шепотом спросила Иви, распутав последнюю прядь.

Чародей не ответил, вырвался у нее из рук, метнулся куда-то к дыре в потолке. Иволге показалось, что вверху раздался хруст, будто треснул гнилой орех, пустой внутри.

"Вот теперь все. Маргрит тоже не дурак, обернулся жучком. Но на сей раз я оказался проворнее."

— Ты его съел? — с испугом спросила девушка.

"Вот еще! Перекусил пополам и выплюнул," — нетопырь неуклюже опустился на пол у ног подруги и принял человеческий вид.

— Поздравляю с победой, Серпилус, — чернокосая встала, потянулась. Потом достала что-то из мешочка на поясе, положила на ладонь, дунула, и комнату озарил чародейский светильник. — Ах, и господин Крестэль здесь! — с деланным удивлением взглянула на Кайта, который так и стоял в дверях рядом с Имаром. — Я знала, что маленькая птичка-Иволга пробралась в замок не без помощи.

— Почему ты еще здесь? — принцесса тоже поднялась с кровати, гневно взглянула в лицо чародейки. — Убирайся! Знать тебя больше не желаю!

— Я еще здесь, потому что мне нужно кое-что узнать у Серпилуса. Не беспокойся, Эрона. Пиролу я покину очень скоро и вряд ли вернусь. Твои владения давно успели мне надоесть. В Мелге куда как веселее, а скольких еще стран Меддины я не видела! И не тревожься, принцесса. Меня королевская власть не прельщает. Все замыслы принадлежали твоему деду. А ты мне даже стала нравиться под конец, потому что у Маргрита никак не получалось сломать тебя. Я уважаю сильных женщин. И хитрых мужчин, — чернокосая взглянула на Серпа и, не обращая больше внимания на Эрону, направилась к чародею.

— Уйди, видеть тебя не могу, — Серп только что с помощью Иволги уселся у стены, подтянув колени к груди. — О чарах сердца я сам пока ничего толком не знаю, кроме того, что они существуют. Расспрашивай Илекса, он из Нетопырей, живет здесь, в столице. Если подождешь немного, глядишь, сам в замок пожалует. И тоже захочет тебе вопросы позадавать. Вот и обменяетесь сведениями.

— Не хочу с Нетопырям связываться, — Змейка скорчила презрительную гримаску, но не смогла скрыть беспокойства.

— Илекс справедливый, он проследит, чтобы не наказывали строже, чем ты заслужила, — Иви поднялась на ноги, стоило заметить приближение чародейки. Теперь она выступила вперед, оттесняя чернокосую от Серпа. Руки скрещены на груди, брови сведены, глаза не отрываются от смуглого лица Серпенты. — Если ты не лгала, и Маргрит тебя использовал, то твоей вины в случившемся немного. Но это уже дела Нетопырей. А от себя скажу, что впредь не желаю видеть тебя поблизости от Серпа. Да и вообще не желаю видеть.