Злая Кровь (CИ)
Шрифт:
– Как скажете, мне самой интересно, как вы будете мять друг другу бока, в драке за мою благосклонность.
– Даже не рассчитывай на это, - фыркнул уязвленный Ральф, - кому ты сдалась, одни ходячие кости и кожа? Это политика, ничего большего.
Вот уж что-что, а назвать меня худышкой, может только большой осел, не иначе. При росте в сто семьдесят сантиметров, я стабильно весила около шестидесяти восьми килограммов, считая свою форму не выдающимся идеалом, но вполне нужным для меня результатом. Ветром не снесет, не переломит, и не слишком худосочный мужчина вполне осилит понести меня некоторое время, если конечно поддастся столь романтичному порыву. Так уж сложилось, что я все еще надеюсь, что рыцари все еще не перевелись, избытка джентльменов мне и так хватает.
Ничуть не обидевшись на подобные слова, я подмигнула ему:
– Наверное, очень обидно осознавать, что никогда не прикоснешься к своему идеалу? Ты смотри Ральф, начинай оглядываться прямо с момента помолвки или хочешь, я с твоей Матильдой прямо сейчас поговорю?
Вынести подобных насмешек молодой рыцарь не мог категорически, но прежде, чем он выдавил из себя хоть слово, наконец, вернулись следователи, закончив осмотр тела Лисаветы и моей комнаты. Я вгляделась в их мрачные лица, пытаясь понять, нашли ли они среди разбросанных по комнате вещей при обыске, мой Сангреаль или все же чашу забрали до этого сами убийцы? Или убийца, здесь уже не разберешься.
Ясно одно: мне надо как можно скорее оказаться в комнате и самой все проверить. Только судя по серьезным лицам вновь вошедших, допрос будет длиться долго. Но плевать на это: за инквизиторскими следопытами тенью просочился широко улыбавшийся Браоз, весь свеженький, как майская роза. Я, конечно, догадывалась, что он не слишком будет горевать по ушедшей в мир иной Лисавете, но так явно демонстрировать равнодушие в смерти супруги, на мой взгляд, было чересчур кощунственно.
Внимательно оглядев наше небольшое собрание, тяжелый взгляд синигами остановился на мне:
– А вот и ты, только не понимаю, почему не в кандалах?
– Наверное, потому что они должны быть на тебе, - спокойно парировала я и чихнула: опять этот ненавистный запах иланг-иланга.
Похоже, что у меня на концентрированные вытяжки и эфирные масла началась банальная аллергия. Наверное, находясь, некоторое время в прокуренной благовониями комнате, этот аромат принесли с собой следователи, пропахшие там. Попросить их переодеться, иначе я скоро начну задыхаться или не стоит так играть с огнем?
Но машинально принюхавшись к работникам Святой Инквизиции, я не покрылась пятнами и не зашлась в кашле. Странно. Ильес, заметив мой маневр, подозрительно уточнил, перед этим предварительно отойдя от меня подальше:
– С вами все в порядке?
– В полном.
Недоуменно поведя носом, я совсем расстроилась: не могла же я так ошибиться? Этот запах слишком активен и надоедлив, чтобы перепутать его с чем-то еще.
– Нет уж, проверьте ее, а то вдруг она сейчас на нас кидаться начнет, - брезгливо скривился Браоз, проходя мимо меня и садясь в свободное кресло совсем рядом.
В нос ударила еще одна волна нестерпимого сладкого аромата, и я расчихалась так, что из глаз брызнули слезы. Ну, конечно, это синигами провонял эфирным маслом так, что теперь его хоть выжимай! Встав из кресла, я отошла на безопасное расстояние, поближе к храмовникам, расположившимся у окна, и уже оттуда обратилась к лейтенанту Ильесу:
– Мы вас так долго ждали, вы водили Браоза л-Амори на опознание жены?
Удивившись моему вопросу, тот отрицательно качнул головой:
– В этом нет необходимости, ведь ваш ректор уже определил, что погибшая была именно Лизаветой.
Не сводя взгляда с притихшего Браоза, я, тщательно подбирая слова проговорила:
– Моя комната вся пропахла иланг-илангом, которым пользовались во время ритуала и даже вы, находившиеся там не меньше часа, не пропахли так сильно, как несет от Браоза. Вот мне интересно, где как не там, он мог получить такую дозу этого эфира? Так пахнуть может только тот, кто натирал свечи и благовония этим маслом.
Фиор оказался гораздо более расторопным, чем начальство и прежде, чем все сообразили, о чем именно я говорю, он незаметно встал у двери, на всякий случай, преграждая синигами путь к бегству.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
– Ну и? – с лучезарной улыбкой проговорил Браоз, ему явно льстило наше внимание к его персоне, - что ты хочешь этим сказать, что именно я убил свою драгоценную супругу?
По поводу ее драгоценности в глазах синигами у меня был большой вопрос, но, к сожалению, ничем кроме личных догадок я не обладала. А он далеко не дурак, чтобы не предусмотреть ответы на основные вопросы, которые могут возникнуть к нему у Инквизиции. Все же стоило попробовать хотя бы породить сомнения в его чистоплотности, я не сомневалась, что пусть косвенно, но он замешан во всем этом.
– Я не говорю, что именно ты проводил ритуал, но не знать о нем ты не мог, - уверенно проговорила я, - Лисавета без твоего взгляда даже отойти в сторону не могла. То, что ты был в моей комнате долгое время, это факт, ты весь пропах этой сладкой консистенцией.
– Я ничего не знаю ни о каких ритуалах, - спокойно ответил он.
Было видно, что он ожидал подобных вопросов, готовился к ним, но ведь это невозможно доказать.
– Позвольте, - лейтенант Ильес попросил молодого мага вытянуть руки вперед, - именно от ваших ладоней и исходит этот запах, они буквально пропитаны маслом. Вы трогали свечи в комнате, где была убита ваша жена?
Вдруг Браоз засмеялся, это было так странно и жутко, что я на миг задумалась: а все ли в порядке у него с головой? Отсмеявшись, синигами тут же посерьезнел и фыркнул:
– Я использую масла для массажа. Послушайте, о чем вы вообще меня спрашиваете, я не могу никак понять? Сначала потрудитесь мне объяснить, что именно здесь происходит. Вы ворвались ко мне ночью, заявили, что Лисавета участвовала в каком-то ритуале и мне надо пройти в кабинет ректора, где я смогу узнать подробности. Ну и где эти самые подробности?