Злая Кровь (CИ)
Шрифт:
Ну, хоть для кого-то я, безусловно, ценный кадр. Жаль, что для сектантов, у которых с головой зачастую не всегда все хорошо.
– Именно поэтому, когда нам стало известно, что Орден решил вернуть вас обратно в родной мир, мы стали пристально следить за вашими любыми движениями, уверенные, что когда-то на вас захочет выйти кто-то из разогнанных сект. Некромантов ведь почти не осталось, а ваше появление может дать новый виток к их развитию.
Стараясь не показать своего интереса, я спокойно поинтересовалась:
– Почему?
– Потому что ты для них флагман, - скривившись,
– Почему? – тут же полюбопытствовала Ядвига.
– Потому что у химер неисчерпаемый запас энергии, как у наших женщин, - впервые не став улыбаться и как-то иначе паясничать, ответил синигами, - для нее я бы не стал ласковым убийцей, как нас нередко вы называете, но и сам бы стал от нее зависеть. Зачем мне это надо?
Это говорило только об одном: Самаэль не меня спасает своим деланным равнодушием, а себя, чтобы не растворить во мне свое сознание. И все равно ничего не может поделать со своей тягой и скоро перестанет с собой бороться, потому что остановить зов крови невозможно, мы слишком много провели время бок о бок, и его в прямом смысле успела «зацепить». Вот только стирать его личность мне совсем не хочется, но что, если с этим сделать ничего нельзя?
Тревожно взглянув в мою сторону, Ядвига равнодушно поинтересовалась у синигами:
– Что же, вы не знаете ни одного способа, чтобы не уничтожать друг друга? Как-то со своими женщинами ведь вы живете и они не умирают и не впадают в зависимость если сами того не хотят, твоя Лисавета это исключение. Я видела ваши пары, довольно счастливые могу сказать.
– Можно, - передернулся Браоз, - это надо обращаться к Мудрецам Севера, но за проведение ритуала они просят очень большую цену и каждого она своя. Редко кто пойдет на такую жертву и как раз те пары, о которых ты говоришь и есть то самое исключение, когда синигами не захотел иметь рядом партнершу, которая избирает путь его тени и вторит всем желаниям. Ради Лисаветы я не хотел рисковать, и ни за чтобы не пошел к Мудрецам.
– Отдать должен тот, кто к ним обращается?
– Слишком много вопросов ты задаешь, - подозрительно ответил Браоз, рассматривая ведунью в упор, - тебе это зачем?
Девушка беспечно улыбнулась, но ничего не ответила. Я тоже молчала, не желая ничего говорить по этому поводу, если Самаэль захочет мне что-то сказать, я не стану больше его прогонять, но и сама не подойду. За желаемое надо бороться, а не идти на поводу у кого-то или чего-то, пусть даже это собственная кровь.
Не желая больше думать на эту тему, я посмотрела в сторону Гаспара, ожидающему, что я начну задавать хоть какие-то вопросы, что будет означать, что мне это интересно.
– Лукос стал заниматься разработкой ритуалов по изменению крови для выведения идеального врачевателя?
– Он начал этим заниматься, чтобы спасти свою шкуру, - покачал головой орк, - когда мы поймали его, он начал давать показания, что добровольно проник к некромантам и занимался их практиками, чтобы понять смерть. Он говорит, что, разобравшись со смертью можно понять, как вылечить любую болезнь. Попросил свободы, если сможет вылечить госпиталь, в который в то время свозились безнадежно больных.
– И вы, конечно, решили пойти ему на встречу, - поддел орка Браоз.
Но Гаспар сделал вид, что его не слышит и продолжил на своей волне:
– Мы, конечно, ему не поверили, но чем демон не шутит, дали ему туда доступ и неделю на любые исследования и практики. Когда через неделю мы пришли туда с инспекцией, то не поверили своим глазам, все девяносто больных ходили на своих ногах и забыли думать о том, что еще недавно были на грани! Как уж тут начнешь судить спасителя стольких людей? Конечно же, ему «забыли» все прегрешения, дали добро на любые его исследования. Это уже потом вскрылись его действия с собственной дочерью, внучкой и так далее. Мы узнали обо всем этом, только когда сбежала твоя беременная мать, оставившая нам письмо и рассказывавшая, что было на самом деле.
– Даже догадываюсь, что именно она вам написала.
Гаспар тут же заинтересовался моими умозаключениями:
– И что же?
– Что никакими практиками по увеличению потенциала целителя он не занимался, а лишь хотел сделать все, чтобы ему самому досталась хоть часть, что была дарована его дочери, а после и его потомкам. Такой вот уникальный случай, что врачевателями в его роду были исключительно женщины, а это позор для вашего мира, ведь так? Он не мог допустить, чтобы об этом было кому-нибудь известно в силу своего мелочного завистливого характера, поэтому не выпускал дочь из-под своего контроля, и все что могла она, Лукос присваивал себе. Не удивили вы меня, рассказав про его участие в некромантских оргиях, что-то такое я подозревала, слишком уж резко он заявил о своем даре целителя.
– Думаешь, он изначально связался с сектантами, чтобы понять, как можно присвоить дар дочери? – задумался Гаспар, - надо посмотреть на его исследования, но у нас нет доступа к его бумагам, все они были переданы его родственнице. Твоя мать…
– Да слышала я уже про нее, - ровно проговорила я, всем своим видом показывая, что эту тему обсуждать здесь и сейчас, при большом скоплении лишних ушей, не намеренна, - в любом случае, помочь я вам ничем не могу. Даже если кто-то из выживших некромантов вспомнил о фамилии Шимаре, я уже сказала, что отказываюсь от нее. Я – Ярослава Краснословская, и с ни с кем сотрудничать не собираюсь: ни с ними, ни с вами.
– А с Орденом? – хмыкнул со своего места Вернер, на что я лишь усмехнулась:
– С Орденом, с его Уставом, которым мне в принципе пришелся по сердцу, но никак не с вами, сэр Озрельн. Зачастую действия Великого Магистра и, в частности, ваши расходятся с тем завещанием, что прописал для вас в Уставе Создатель. Я не созываю комиссию по вам только лишь потому, что мне на самом деле лень — это делать.
– Ты еще и Устав успела изучить? – без тени удивления протянул Вернер, но в этот раз я даже не стала реагировать.