Зло, действуй!
Шрифт:
«Молодец! – одобрил призрак и приказал: – А теперь валим!»
В сложившейся ситуации стоило бы уточнить: куда, кого или чем? Потому как все варианты имели место быть. Правда, недолго и хило. Потому как полтергейст, который в далеком прошлом был мужчиной и потому привык полагаться на силу, отдавая команду, не брал в расчет того, что я обычная девушка. А я же прекрасно осознавала, что гораздо слабее рыжего физически.
А тот, с учетом выданных ему авансов, явно нацелился на постель и просто так удрать не даст. А завалить его, даже попытавшись оглушить шкатулкой… Как я успела убедиться, тело мага привыкло к тренировкам и боям, а значит, и реакция у него отменная. Иначе бы рыжий давнo был примерным трупом: в сражениях промедление – это смерть. В самом буквальном смысле.
Так что только замахнусь – скрутит. И пискнуть не успею.
Поэтому я поступила исключительно по-женски. Уперла руки в грудь, стараясь отодвинуть от себя мага, и звенящим ото льда голосом произнесла:
– Я передумала! – И оттолкнула рыжего от себя.
– Передумала?
– хрипло выдохнул он.
Глядя на мое лицо, на котором сейчас застыла холодная надменная усмешка стервы. Ведь только такая могла бы спокойно выйти из комнаты. Малейшая неуверенность – и меня тут же сметет рыжим ураганом и впечатает в простыни. А может, до них и не дойдет даже…
А мне нужны были не постельные приключения, а фора. Потому как я знала: рыжий стратег наверняка после моего ухода решит проверить, все ли в ней находится в целости и сохранности. И, не найдя ключа, кинется в погоню.
– Да. Я закончила. У тебя тоже ничего нет в карманах, - я вернула ему и его тон, и взгляд. Ведь ещё совсем недавно именно так рыжий и дал знать, что обыскал меня.
– Месть?
– Он жестко усмехнулся, поняв намек.
– Месть – слишком громкое слово. Лучше говорить – возвращение долгов.
– И я стекла с края стола, оказавшись вплотную к рыжему, и добавила: – Так что ты облап… Кхм… обидел мою гордость. Я задела твое мужское… самолюбие. Мы квиты.
При этих словах в синих глазах блеснула сталь. Кто-то явно разозлился. И отстранился.
А я меж тем гордо шагнула к входу. Внутри меня словно натянулась растяжка. Чуть потороплюсь, выдам себя волнением – и произойдет взрыв. Но нет. И едва прикрыла за собой створку, как устремилась к лестнице. И прошла большую часть ступеней, когда услышала за спиной глухой удар. С таким звуком дверь ударяет о стену.
Обнаружил. Черт! Как быстро! Я пролетела оcтавшиеся ступени, оказавшись в зале, полном народа. Все столы были заняты. Подскочив к ближайшему, на котором стояли пустые кружки, я подхватила их и, изображая подавальщицу, ринулась с ношей за занавеску, из-за которой только что вынырнула пышногрудая девица с подносом, полным тарелок.
Я успела как раз вовремя: едва юркнула под прикрытие полога, как увидела через щель меж тканью и косяком, как в зал ворвался рыжий смерч.
Не стала задерживаться в проходе и устремилась на кухню, где вовсю кипела работа: одна дородная девица стояла у чана с квашеной капустой, накладывая ту в миску, вторая – над жаровней, перемешивая что-то съестное в сковороде. У лохани с водой склонился парнишка, отмывая грязную посуду.
Я сгрузила рядом с ним пустые кружки. И тут же удостоилась оценивающего взгляда одной из местных кухарок. Та, уперев руки в крутые бока, поинтересовалась:
– Ты кто такая?
Я бы, может, и проигнорировала ее вопрос, только внушительная фигура собеседницы закрывала собой почти весь дверной проем. Просто так не просочишься.
– Хозяин вот только что нанял в помощь, – солгала не моргнув глазом.
– Сказал, вы не справляетесь. Пoобещал щедро заплатить. Да можете у него сами спросить… – последнюю фразу я произнесла нарочито уверенным тоном с оттенком превосходства, намекавшим, что я лучше во всем.
Расчет был прост – разозлить кухарку, чтобы та ринулась в зал к хозяину и освободила путь к черному входу.
Но одной фразы оказалось мало, пришлось добавить взгляд, которым я прошлась по высокой грузной женской фигуре. Я посмотрела на нее так, как смотрит хозяйка на прислугу. И девица вспылила!
– И спрошу! – отрезала она и, отряхнув с передника налипший сор, ринулась в зал. Пройдя мимо меня, ещё и толкнула так, что я едва не упала. Но главное – путь был свободен. И я устремилась на улицу.
На заднем дворе стояла подвода с пустыми бочками. Я нырнула в нее ровно в тот момент, когда возничий со словaми: «Но, пошла!» – щелкнул в воздухе хлыстом. Лошади тронулись, а я услышала деловой голос призрака:
– Как остановится – спрыгивай. У меня есть идея, где тебе можно будет переночевать.
– И где же?
– полюбопытствовала я.
– В склепе. На погосте магический фон искаженный, не хуже, чем в академии, ни одно поисковое заклинание не найдет. Хотя таких, как ты, чары вообще брать не должны, но перестраховаться все же стоит…
И хотя предложение полтергейста вызвало множество вопросов, я задала главный из них:
– «Таких» – это каких?
– Антимагов, – просветил дух и пояснил: – Вот обычные чародеи свою силу отдают, творя заклинания. А у тебя дар способен эту самую силу забирать. Именно поэтому ты смогла выжить в теле Эви…
Призрак ещё что-то говорил, но я не слушала. Я вспоминала то, что было ещё совсем недавно, но казалось, что уже давно.
Сутки отделяли меня, Анну Громову, от меня Эвинбри Файрвинд – последнего прямого потомка древнего магического рода.
Все началось вчерашним вечером, когда я погибла. Умерла, пытаясь спасти девушку лет семнадцати, решившую сброситься с моста из-за несчастной любви. Когда увидела ее, позвонила в полицию, а сама перелезла через ограждение, пытаясь отговорить. Она была младше меня лет на шесть, не больше. Заплаканная, с разводами туши под глазами, дрожащими губами, худенькая… Такой могла бы стать моя младшая сестренка Соня, если бы не погибла тогда, несколько лет назад, вместе с родителями в автомобильной аварии. И я осталась одна.
– Отстань! – истерично крикнула мелкая суицидница, когда я начала к ней приближаться. – Вcе кончено! Всем на меня наплевать. Он бросил меня. Он мне не отвечает.
– Кто – он?
– я постаралась, чтобы мой голос звучал мягко, успокаивающе.
«Он» оказался ее одноклассником, кобелем, козлом и простo гадом, поспорившим на девчонку с приятелями. А дуреха в него влюбилась по уши. И вот – собралась свести счеты с жизнью.
Не знаю, сколько мы так проговорили, цепляясь за скользкие перила моста, стоя на самом краю бетонного перекрытия под мелким моросившим осенним дождем. Но мне удалось ее убедить. И девушка с моей помощью, обдирая колготки, смогла перелезть обратно. А вот я… уставшая после занятий, промокшая, сорвалась. И полетела вниз.