Зло именем твоим
Шрифт:
Рана оказалась хуже, чем он думал, но он закончил с перевязкой, стараясь не смотреть туда, в это месиво. Потом — сверху спрыгнул Гад, злой и веселый, приземлялся как кошка, спружинил ногами, удерживая свой «ПК» со свежей лентой. Увидев человека, он повернулся, вскидывая пулемет.
— Шиболлет! — выкрикнул снайпер волшебное слово, обеспечивающее доступ в Землю обетованную. — Шиболлет…
— Дай помогу… — Гад тоже был ранен и в разорванной куртке, вместо волос впереди — какое-то засохшее месиво из грязи и крови. — Вот так. Поковыляли…
— Черт, у меня только то, что в оружии осталось. И пара гранат.
— У меня не больше…
На станции — они старались не смотреть в ее сторону, испытывая инстинктивный страх перед атомом, — что-то гулко взорвалось.
— Черт…
— Они знают, что делают. Что взрывать, чтобы этот урод никогда не ожил.
—
К их удаче, они попали на сматывающуюся группу подрывников, те ехали на двух гражданских малолитражках, чем-то похожих на старые «Пежо» — все стекла выбиты, из салона торчат автоматные и пулеметные стволы. Каким-то образом, уместившись в салоне машины — ввосьмером, с оружием, никто не хотел ничего бросать, — они погнали к водозабору…
* * *
Буширский атомный комплекс был построен на самом берегу Персидского залива, как и для всех атомных комплексов, этому требовалось большое количество холодной воды для охлаждения реактора — и бассейн водозабора выходил прямо в залив. Под сильным обстрелом несколько черных, прикрытых кевларовыми матами боевых лодок влетели прямо в створ водозабора, и те, кто оставался к этому времени в живых, поспешно грузились в них, раненых бросали на лодки с трехметровой высоты, потому что иного выхода не было. Наконец подоспела и их очередь, они побросали вниз свое оружие, а потом и сами прыгнули — и лодка, надрывно заработав моторами, понесла их в открытое море.
— Все! Сделано!
Когда они уже выскочили в залив — за спиной что-то забухало, и один за другим в воздух стали подниматься подсвеченные снизу столбы то ли дыма, то ли пара. Было по-настоящему жутко.
* * *
В море они нарвались на лодки противника — сразу три из них выскочили на колонну из темноты, и одна из них успела разорвать в клочья одну из лодок с морским десантом очередью из ЗУ-23-2. Они ответили — на каждой лодке был пулемет — и разошлись с потерями с обеих сторон, но у израильтян потери были заметно больше. Они ждали нового наскока, но наскока не последовало — а потом прямо перед ними замигал фонарь Ратьера, он давал сигнал «свой». Будь это общепринятый сигнал «свой» — они открыли бы огонь, но этот сигнальщик фонарем передавал то, что не мог знать не морской коммандо. Стороны осторожно, держа друг друга на прицеле, сблизились — и увидели, что это морской патрульный катер иранцев, захваченный другими морскими коммандо из обеспечивающей группы. От них они узнали, что все те, кто был послан на остров Харк, в точку эвакуации не вышли, но ни один самолет с острова не взлетел. Договорились держаться поблизости, на случай, если придется помочь друг другу…
* * *
Зрелище контейнеровоза, сражающегося из последних сил, было величественным и жутким. В него попало две противокорабельные ракеты, но он все еще держался на плаву, хотя с безумным дифферентом и креном. Что-то горело, то тут, то там были масляные пятна, и три скоростные лодки иранцев наскакивали на контейнеровоз, как гиены наскакивают на ослабевшего льва, — они тоже уяснили, что от такого врага надо держаться подальше и изматывать его. Они думали, что время на их стороне — но караван израильских лодок с пулеметами и трофейный патрульный катер, развернувшись, пошли в атаку. Именно благодаря наличию трофейного катера с мощным носовым вооружением им удалось почти без потерь потопить эти проклятые лодки. Избитый контейнеровоз шел курсом норд-норд-вест, к берегам Кувейта, и те, кто остался в живых, сражались за то, чтобы он туда дошел, ставили пластыри, откачивали воду и спасали тех, кого еще можно было спасти. Передав на контейнеровоз тяжелораненых, израильские лодки выстроились в некое подобие защитной формации, чтобы встретить новые наскоки иранцев грудью с оружием. Если бы кто-то в этот момент остановил двигатели и прислушался к тому, что происходит, может быть, он услышал бы тихий, почти на грани восприятия гул сотен авиационных моторов с неба.
Восьмая воздушная армия США шла в наступление…
«Эль-Удейд», Катар
База тяжелобомбардировочной авиации ВВС США
База «Эль-Удейд», забытая и почти заброшенная в девяностые, в нулевые
В «Эль-Удейд» вечером приземлились один за другим восемь топливозаправщиков «КС», сделанных на базе самолета «Боинг-767», все они заправились до предела авиационным керосином и немедленно взмыли в небо. Боевую задачу до них никто не доводил, им просто приказали крейсировать в одном из квадратов, вот и все…
— Господи Боже… — не сдержавшись, произнес командир одного из заправщиков, когда самолеты пробили верхнюю границу облачности и вырвались из мутной пелены в холодное и чистое, освещенное лунным светом небо.
Наверное, со времен Вьетнама, операций «Лайнбейкер-2» и «Роллинг Тендер»… да что там Вьетнам, наверное, со времен налетов на фашистскую Германию никто не видел такой картины. Пятьдесят два стратегических бомбардировщика «В52», груженных до предела всем, что только смогли найти в Барксдейле, начиная от JDAM и кончая бомбами со спутниковым наведением, шли неровным клином, выстроившись в боевую формацию. Американцы впервые со времен Второй мировой войны подняли в воздух в полном составе не только второе тяжелобомбардировочное авиакрыло в сорок четыре машины, но и триста седьмое крыло резервного авиационного командования. Крыло — три эскадрона, эскадрон — три звена и машина командующего — и вся эта сила, сопровождаемая самолетами «РЭБ», надвигалась на Иран. Еще несколько десятков самолетов уже взлетали с баз ВВС США, расположенных в Ираке, в частности с «Кэмп Баллад». Груженные до предела бомбами, они почти не опасались иранских ПВО и ВВС. Израильтяне пробили им дорогу — и теперь американцы намеревались воспользоваться ситуацией на все сто.
* * *
Почти одновременно с ударом «В52», призванным «зачистить» за израильтянами, два звена бомбардировщиков «В2 Spirit», взлетев с промежуточной базы ВВС США «Фейрфорд», в Великобритании и получив поддержку с американских топливозаправщиков, взлетевших с румынских и польских баз, нанесли ракетно-бомбовый удар по Тегерану и Куму. Приоритетной целью был назван Кум — в этом городе располагались шиитские университеты, множество богословов и толкователей Корана, а также некоторые государственные органы Ирана, такие, как Совет целесообразности. Как уже было сказано, чтобы не допустить падения клерикального режима, основатель нынешнего иранского государства аятолла Хомейни создал несколько советов по религиозному надзору и контролю и подчинил им светскую власть, а чтобы их не совратила столичная роскошь — они жили и работали в городе Кум, религиозной столице Ирана. Координаты их домов были давно установлены Агентством национальной безопасности и Национальной картографической службой, эти люди призывали убивать и подрывать, воевать с неверными в Ираке, Афганистане, Узбекистане, Египте, Сирии, Ливии, Сомали, Индонезии и везде, по всему миру, их руки были в крови американцев и других граждан свободного мира. Возмездие ожидало их сегодня в виде бомбы JDAM весом в две тысячи фунтов, подвешенной в бомбовом отсеке самолета-невидимки и способной попасть в круг радиусом десять метров. Настало время расплатиться по счетам.
Наверное, это было самое разумное, самое правильное решение, которое приняли американцы за все последнее время. Увы, остановиться вовремя они не смогли — и дальше их ждала только смерть…
Ретроспектива
1994 год
Пограничная зона, город Шарман, Пакистан
Талибан
За десятилетие… ну, почти десятилетие этого безумия Кабул был покорен трижды — в девяносто втором, девяносто шестом и две тысячи втором годах. Все эти три раза Кабул пал незаметно и тихо, без особых боев в городе. Вероятно, взятие Кабула все эти три раза было каким-то итогом, чертой под очередным этапом внутриафганского вооруженного противостояния — и одновременно оно же давало старт новому этапу бойни. В Афганистане последних тридцати лет победитель на каком-то этапе противостояния становится врагом для всех без исключения — и цикл этот, кровавый и безумный, повторяется раз за разом.