Зло именем твоим
Шрифт:
Наконец от Турции, главной страны региона, на встречу приехал человек, который был освобожден из тюрьмы два года назад — в тюрьме он сидел за подготовку государственного переворота и являлся генералом спецслужб. После военного переворота в Турции его выпустили из тюрьмы и извинились — но на службу он не вернулся. В Нахичевань он въехал на машине по документам на имя Мустафы Асфана и предпочитал, чтобы его называли именно этим именем, тем более что имя было подлинным, его и в самом деле звали Мустафа.
Три пожилых, внешне неприметных человека встретились в одной из городских достопримечательностей Нахичевани, которой, кстати, исполнилось недавно две с половиной тысячи лет, — парке Хан-Багы. Три пожилых, миролюбивых человека шли вместе, рассматривая скульптуры, которых в этом парке было достаточно,
— Это красивая страна… — задумчиво сказал турок, твердо ставя палку из черного дерева на дорожку, по которой они шли, на следствии следователь-исламист сломал ему ногу, — но здесь еще много предстоит сделать…
— Волей Аллаха… — пробормотал азербайджанец, — волей Аллаха…
Азербайджанец был совершенным атеистом и имя Всевышнего произносил только для антуража. С годами он перестал быть воинствующим атеистом и все чаще задумывался, что там, наверху, все-таки кто-то есть. Но в мечеть не ходил и боялся признаться в своих мыслях даже себе самому. Такова старость…
— Воля Аллаха сокрушает любое препятствие… — сказал и чеченец. Кому как не ему было это знать. Чеченец, наоборот, был показательно религиозным, как и многие другие в руководстве республики — но в душе не верил. Ни во что не верил.
— Воля Аллаха — это, конечно, хорошо, — сказал турок, — но как быть с волей человека? Разве не волей людей мы остановили сползание страны в омут?
— Может, это была воля Иблиса? — спросил чеченец.
— Вам ли не знать ее… — не остался в долгу турок.
— Да… нам ли не знать ее… — неожиданно согласился чеченец, — а еще лучше она ведома нашему другу…
— О чем ты, Салман-эфенди? — спросил азербайджанец.
— О воле Иблиса. Большого, если выражаться языком проповедников из Кума. [92] Я говорю о воле Государственного секретаря Соединенных Штатов Америки.
92
Город в Иране. Там провел последние годы жизни аятолла Хомейни.
Азербайджанец должен был удивиться — но не удивился. Действительно, несколько дней назад в Баку останавливался Государственный секретарь США, Азербайджан был не единственной страной, которую он посетил с визитом, но разговор с Президентом Азербайджана был ключевым разговором всего визита, хотя ни одна из сторон это не афишировала. После удара израильтян по Ирану и последовавшей дестабилизации обстановки и аннексии Ирака Турцией в полный рост стал вопрос уже не о выстраивании санитарного кордона вдоль иранских границ и об изоляции страны — изгоя, — а о расчленении Ирана. При этом южный Иран планировалось либо передать Афганистану, либо создать независимый Белуджистан. На севере Ирана часть территории планировалось отдать курдам, ту самую, которая и в самом деле имела значительную часть курдского населения, в основном беженцев из Ирака, бежавших от расправ Хуссейна, и их потомства. Но сейчас, после дестабилизации обстановки в Ираке и вводе на территорию страны частей турецкой армии, ни о каких территориальных приобретениях Курдистана не могло быть и речи. Более того — действия Турции ясно показали, что в регионе появился новый и чрезвычайно опасный лидер, у которого помимо южного направления экспансии было и северное. Азербайджан — турки не считали азербайджанцев нацией, азербайджанцы считались каспийскими турками хотя бы потому, что турок и азербайджанец могут свободно общаться без переводчика. У Азербайджана было сейчас два пути. Первый — рука об руку с США, и Государственный секретарь США кратко обрисовал перспективу. Перевооружение и так неплохо вооруженного Азербайджана, с поставкой из США самой современной техники, в том числе БТР «Страйкер» и танков «Абрамс». Далее — зеленый свет в решении армянского вопроса: ведь двадцать процентов территории Азербайджана находилось под армянской оккупацией, при этом за время, прошедшее с той войны, Азербайджан наливался силой, а Армения, с ее неэффективным коррумпированным
Президент Азербайджана, человек осторожный и мудрый, как и его отец (а дурак не смог бы выстроить Дубай на Каспии), ничего не ответил госсекретарю США, ни да, ни нет. Он обещал подумать…
Но тот же самый путь у Азербайджана мог быть и с Турцией. Турция, этнически и лингвистически родственная держава с миллионной армией, которая уже находится в регионе, с хорошими связями в Азербайджане (азербайджанская военная промышленность наполовину была построена Турцией), — она тоже была заинтересована в территориальных приобретениях Азербайджана. Тех же самых, ровно тех же самых, только получить от Турции помощь, и помощь не инструкторами и поставками вооружения, а реальную военную помощь — было куда проще и быстрее. Именно ради этого сюда прибыл турок и прибыл азербайджанец. Но было и еще кое-что. И в Турции, и в Азербайджане, и на всем Ближнем Востоке существует и развивается сильная чеченская община, весомый и сильный актив. И речь идет уже не просто о южном Азербайджане и Нагорном Карабахе — в конце концов, ни там, ни там нет нефти, голые скалы и больше ничего, а американцы предусмотрительно не захотели уступать Азербайджану иранские нефтяные и газовые поля. Речь идет о Каспии, обо всем Кавказе, о нефти, которая в Чечне лучшая в регионе. О каспийских шельфовых запасах нефти, которые велики и большую часть которых можно вырвать из рук слабнущей России. Вот об этом приехал поговорить представитель Чечни, созревшего в лоне России независимого государства, которое сейчас чувствовало опасность.
— И в чем же эта воля? — саркастически поинтересовался турок.
— Не следует искать волю Сатаны там, где всего лишь человеческая глупость. Что же касается воли большого Сатаны — то не вам ли, эфенди, знать ее, — ответил азербайджанец, — ведь теперь именно вашу страну поминают в пятничных проповедях как малого Сатану во всех персидских мечетях. После того, как вы дали израильтянам действовать со своей территории.
— Мы не давали израильтянам действовать со своей территории, — ответил турок, — они действовали с территории Ирака.
— Ну да… — согласился азербайджанец, — конечно…
Разговор не клеился — все стороны имели свои интересы и пытались продавить другую сторону, прежде чем вести конкретный торг.
— Так в чем же заключается воля Государственного секретаря Соединенных Штатов Америки? — не отставал турок.
— В том, чтобы объединить народ Азербайджана, — ответил азербайджанец.
Ответ был кратким, но исчерпывающим. Объединить народ Азербайджана — это значит напасть на Армению и на Иран.
— Трудно это сделать из-за океана… — заметил турок.
— Что же нам остается, если соседи не желают оказать помощь, — приходится принимать помощь и из-за океана…
— Разве кто-то обращался к соседям за помощью?
— К соседям — нет, не обращался. Но добрый друг не ждет, пока его попросят о помощи, он предлагает ее сам.
Турок саркастически усмехнулся в седые усы.
— Помните фильм «Крестный отец»? Дон Майкл Корлеоне никогда не навязывал никому свою дружбу, и клянусь Аллахом, это было мудрое решение. А вы, эфенди, говорите, что дружите со всеми. Но разве не верно сказано, что тот, кто дружит со всеми, на деле не дружит ни с кем?
Азербайджан и в самом деле проводил политику мультикультурализма и равноудаленности от всех основных центров силы. Когда-то это приносило плоды. Но сейчас основные игроки в регионе, и в частности Турция, ставили вопрос иначе: кто не с нами — тот против нас. В стороне не отстоишься…
Азербайджанец достал платок. Вытер пот со лба.
— Чего вы хотите? — в лоб спросил он:
— Чего мы хотим? Приобрести верных друзей, только и всего.
— Как в Ираке?
Турок поморщился: