Зло торжествует

Стэкпол Майкл А.

– Хэл, ты видел здесь каких-нибудь созданий Пигмалиона? Кого-нибудь, похожего на Мики?

– Нет, никого. Судя по тому, как легко Мики справляется с Батом, вряд ли мы остались бы в живых, если бы Пигмалион послал войско отомстить за поражение Риухито.

Кроули зашагал дальше.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, Койот. Вероятно, Пигмалион не сделал попытки вернуть Риухито, потому что меня было слишком трудно выследить. А без Риухито он бессилен перед Скрипичником, поэтому и запечатал свое измерение.

– Точно.

Мы были так поглощены Риухито, что не подумали об очевидных вещах. Скрипичник утверждал, что Пигмалион хочет его уничтожить. С точки зрения Скрипичника, это не подлежит сомнению, но ведь его точка зрения не единственно возможная, не так ли?

Разговаривая, мы медленно брели на север, в глубь огражденной территории. Чем дальше мы углублялись, тем меньше свидетельств недавнего сражения попадалось нам на пути. Наконец, мы достигли места, где лагерь выглядел совершенно обычно, только людей не хватало. Если бы не вонь разлагающихся растений, можно было бы поза; быть, что здесь произошло.

Хэл поскреб щетину на подбородке.

– Нам нужно все обдумать заново. Пигмалион был учеником Скрипичника, но он восстал и, восстав, достиг статуса Темного Властелина.

Я кивнул:

– Верно, и сейчас со Скрипичником они почти на равных. Главное отличие между ними заключается в том, что Пигмалион, у которого гораздо меньше могущества, может проникать в некоторые протоизмерения, куда Скрипичнику путь заказан. Одно из них – штаб-квартира Пигмалиона. Полагаю, и Земля тоже.

Кроули подтвердил мои догадки.

– С Землей дело вообще обстоит довольно непросто; некоторые Темные Властелины имеют. туда ограниченный доступ и не слишком вмешиваются в жизнь человечества. Скрипичник, например, способен спроецировать на Землю значительное количество психической энергии, но не в состояний переместиться туда физически из-за энтропического барьера вокруг Земли. Единственный шанс для него проникнуть на нашу планету – межпространственный туннель.

Я повернулся к Кроули:

– А что насчет туннеля, который использовал Пигмалион?

Он пожал плечами:

– Этот туннель расположен уже внутри барьера, – внезапно он замер. – Выходит, что Пигмалион попал в Галбро из какого-то протоизмерения, которое очень близко к Земле…

– Или Вообще из другой точки Земли, – кивнул, Хэл. – Пигмалион может попасть на Землю, когда пожелает. Ведь он там родился, Мы миновали лагерь и вошли в тропический лес. Солнце стояло почти в зените, и голубые и фиолетовые блики создавали впечатление, что мы бредем по подводному царству.

– Если Земля такой лакомый кусочек, а Пигмалион свободно может там появляться, почему же он выбрал для своей мастерской другое протоизмерение?

Кроули хрипло рассмеялся:

– Ты видел, что он сделал с Мики. Мальчик развился за очень короткий срок. Когда в ответвлении туннеля я наткнулся на других воинов Пигмалиона, созданных по образу Мики, они тоже были совершенно взрослыми. В этом измерении он может быстро вырастить целую армию, которая с легкостью завоюет ему другие миры.

Я перешагнул небесно-голубой ствол упавшего дерева.

– Сколько солдат нужно, чтобы захватить Землю?

Человек-тень пожал плечами:

– Миллиард?

Хэл прикрыл глаза.

– Но энтропический барьер не пропустит миллиард воинов, правильно?

– Если он попытается перебросить их всех сразу – да. – Я улыбнулся. – Но если у него есть межпространственный туннель, то барьер ему не помеха.

– Но появление большого количества таких воинов, как Мики, вряд ли пройдет незамеченным.

Значит, он должен сосредоточить их в какой-нибудь пустынной местности, по крайней мере до тех пор, пока его войско не станет достаточно большим, чтобы можно было не опасаться нападения. – Кроули задумчиво покивал. – Отсюда следует, что у него должна быть надежная база с очень хорошим снабжением.

– Точно. – Я подмигнул ему, зная, что мы с ним думаем об одном и том же.

Хэл покачал головой:

– Вы двое, очевидно, разобрались в правилах игры, но я чего-то недопонимаю.

– Хэл, все очень просто. – Мы проломились через кустарник и вышли на открытое место. Перед нами был холм – словно постамент для ветряков. Лопасти лениво вращались под легким ветром. Я показал Хэлу на них. – Вот тебе подсказка.

Хэл прищурился, потом неуверенно кивнул.

– Энергия?

– Правильно. Теперь битва за Риухито предстает в ином свете, верно?

– Риухито разыгрывает из себя бога Солнца, и его спектакля было достаточно, чтобы подкармливать энергией целую армию… – Хэл хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Скрипичнику нужен был Риухито, потому что принц мог обеспечить ему больше энергии, чем вся Застывшая Тень, а значит, можно было бы без труда привести в действие межпространственный туннель, который Скрипичник встроил в магнитную подвеску в фениксе.

Я хлопнул его по плечу:

– Все верно. Пигмалион понимал, что должен помешать Скрипичнику проникнуть на Землю. Для этого он уничтожил батарею, которую собирался использовать Скрипичник. Пигмалион мог бы просто взорвать магнитную подвеску, но, вероятно, решил, что когда-нибудь она может пригодиться ему самому для переброски войск.

Он прибыл на Землю, похитил Риухито и бросил какую-то туманную угрозу насчет того, что еще вернется с принцем и поработит мир. Поэтому все мы решили, что его угроза связана с Риухито.

Мы зациклились на принце и потратили массу времени и сил на разработку планов, которые позволили бы нам нейтрализовать или физически убрать Риухито. – Я криво усмехнулся. – Если Пигмалион хотя бы наполовину так умен, как мы себе представляем, он уже встроил в мозг Риухито какой-нибудь предохранитель, вроде того, что вживил в меня Скрипичник. И теперь принц, как и я, не может стать Темным Властелином против воли своего господина.