Зло торжествует
Шрифт:
Лоринг сунул конец кабеля в прямоугольный ящик и кивнул:
– Я готов. Когда будет скачок напряжения?
Хэл посмотрел на секундомер, висящий у него на шее.
– Полная мощность через семь с половиной минут. Фаза один – через тридцать секунд.
Я оглянулся на черный город и покачал головой. В моем воображении возник муравейник, полный воинов вроде Мики, и я сомневался, что нам удастся выжить, если мы его разворошим. То, что мы собирались сделать, было равносильно убийству муравьиной матки, и наши шансы уцелеть казались мне ничтожными. Но отступиться мы не могли, потому что это тоже означало бы смерть. Шанс выжить появлялся у нас только в том случае, если мы предпримем свою попытку и преуспеем.
– Фаза один пошла.
Призрачный силуэт Кроули указал на открытый круг кристаллов, венчающих башню.
– Я его вижу!
С притоком дополнительной энергии в сеть все сооружение начало светиться, словно неоновая трубка. В синем столбе света я увидел золотистый световой блик, рисунок которого напоминал нечто среднее между печатной платой и сетью капилляров живого существа. Казалось, энергия вливалась в основание башни и поднималась к четырем очень длинным столбам, удерживающим кристаллический венец над сооружением.
И в просвете между этими столбами я увидел очертания радости и гордости Бронислава Йонека. Пусть кто угодно считает "Апачи АН-64" устаревшей машиной, во врата она вошла идеально, точно по центру, и плавно, будто кабина лифта, начала опускаться. Тридцатимиллиметровый ствол пулемета под ее носом секунду-другую повертелся из стороны в сторону, потом машина нырнула вперед и вниз и развернулась к нам.
Я поднял руку, закрывая лицо от поднявшейся пыли. На правом крыле я увидел традиционный груз из восьми реактивных снарядов «Геенна», но на другом был установлен огромный металлический барабан, удерживаемый двумя узкими цилиндрами, приваренными к поверхности крыла. Барабан повернулся на пол-оборота и выбросил три метра волоконно-оптического кабеля.
– "Мерлин" к вашим услугам. Готов приступить к выборке кабеля.
– Вас понял, «Мерлин». Вперед. – Я махнул рукой в сторону обсидианового города, и вертолет полетел в указанном направлении. Барабан вращался как безумный, выплевывая кабель с чудовищной скоростью. Кабель вился змеей по песчаной поверхности. Когда Йонек отлетел на нужное расстояние и наш конец провода перестал бешено дергаться и хлестать песок, Хэл подбежал к нему, поднял кабель и отнес к Неро.
Неро вставил кабель в гнездо и закрепил.
– Держится. Контакт надежный.
У окраины города вертолет сделал большую петлю и повернул к нам. Он несся низко над землей, ныряя вперед и из стороны в сторону, как стрекоза. За вертолетом оставался хвост поднятой пыли, и я разглядел за этой завесой какое-то движение.
Казалось, весь город пробудился, и его мертвенно-бледные жители высыпали из черных домов на улицы. С такого расстояния было невозможно рассмотреть детали, но я знал, кого вижу.
Тысячи и тысячи похожих на Мики созданий неумолимо надвигались на нас. Я уже мог разглядеть черные узоры на их телах – поликарбоновую кольчугу. Когда эти автоматы приблизились, стало видно, что они лысые и, насколько мне удалось разобрать, имеют по два пальца на руках – большой и указательный. Видимо, Пигмалион решил, что его воинам этого вполне достаточно, чтобы хватать противника или нажимать на спусковой крючок.
Но самым страшным в этих существах была не внешность, которую кто-нибудь мог счесть даже элегантной. Гораздо хуже было то горячее желание угодить своему господину, которое я в них почувствовал. Я знал, что их создатель – Пигмалион, и за их стремлением доставить ему удовольствие скрывается жалкий страх перед неудачей. Уровень тревоги в направляющейся к нам толпе все возрастал, и я различил, что эта тревога связана с чувством ожидания.
"Апачи" Йонека снова пролетел над нами; барабан отмотал еще двенадцать метров кабеля, потом крутанулся в другую сторону – специальной приспособление перерезало провод. Отрезанный конец упал на песок, «Апачи» поднялся на тридцать метров и повернул к городу.
– "Альфа", у меня восемь «Геенн». Я мог бы задержать их.
– Ответ отрицательный, «Мерлин». Нам осталось только прикрепить кабель, и мы готовы.
Бат побежал с другим концом кабеля к Лорингу, и Неро его закрепил.
– Соединил. – Он нажал кнопку на клавиатуре компьютера и улыбнулся. – На автомате.
Я улыбнулся в ответ и вдруг почувствовал, что настроение идущих на нас существ изменилось.
Я оглянулся и увидел, что большая их часть вошла в петлю, очерченную кабелем. Общий уровень тревоги резко упал, но потом подскочил еще выше. Я знал, что они недостаточно умны, чтобы бояться нас, поэтому объяснение могло быть только одно.
Пигмалион.
Я видел миниатюрного Темного Властелина в Японии, но в то время он не внушал мне страха.
На этот раз мы были в его собственном измерении, и при виде маленького, очень похожего на ребенка человечка у меня пересохло во рту. Он брел к нам по воздуху непринужденной, даже небрежной походкой, и каждый шаг переносил его на десятки метров. С его приближением я ощутил мощный поток эмоций, в котором смешались нежелание верить собственным глазам и досада.
Эта едкая смесь подточила мою веру в себя и даже мое самосознание.
Пигмалион остановился перед нами, зависнув под «Апачи», но воздушный поток от винта не производил на него никакого действия. Он улыбнулся, почти благодушно, и склонил голову в моем направлении.
– Ты взял на себя труд вернуть мне Мики и Джитт? Как любезно с твоей стороны. – Он покачал слишком большой для своего тела головой из стороны в сторону, словно разочарованный папаша. – И как невероятно глупо. – Темный Властелин обвел всех нас взглядом и хихикнул себе под нос. – Подумать только, когда-то я был одним из вас. Таким же ничтожным и беспомощным. Таким же несовершенным.
– А теперь ты совершенен? – Я рассмеялся.
– Да. – Голова Пигмалиона резко повернулась к Кроули:
– Нет, это не означает, что я совершенный засранец. Да-да, Кроули, я могу читать твои мысли. Может быть, для кого-нибудь такая мыслительная работа кажется непосильной. Но я – Темный Властелин, бывший когда-то человеком, и разгадать, о чем ты думаешь, для меня – минутное развлечение.
Темный силуэт Кроули сложил руки на груди.
– Надо полагать, что резать женщин и детей на куски, а потом собирать их заново – более утомительное занятие.