Зло той же меры

Теверовский Михаил Григорьевич

– Надо с глазу на глаз поговорить, – посмотрев на девушку, спокойно ответил я. – Я от Керчева.

Мгновения тянулись бесконечно долго. Мне казалось, что я буквально слышу скрип шестерёнок в голове Коли, который теперь смотрел на меня ошарашенно. Каковы были шансы, что у этого ушлёпка на самом деле были какие-то дела с самим Леонтием Павловичем Керчевым, который совсем скоро должен был стать чуть ли не вторым человеком в Новоградске? И даже если и были – с чего он мог поверить мне?

– Тань, оставь нас, – приказал властным тоном Коля, садясь обратно в своё кресло и теперь с неким даже подобострастием поглядывая в мою сторону.

Девушка тут же подчинилась, прогарцевав мимо меня, широко вихляя бёдрами.

Затем вышла, прикрыв за собой дверь кабинета. Я проверил, что дверь плотно прижата, после чего приблизился к столу, за которым с важным видом восседал бритоголовый гопник с идиотской татуировкой на пол-лица.

– Итак, по какому делу вы были отправлены ко мне?

– Да как тебе сказать, ублюдок, – я решил сразу же прекратить ломать комедию и, выхватив из кармана пистолет, направил Коле дуло прямо в лоб. – Ты был главным в той шайке, что изнасиловала и убила мою жену, а затем вы перерезали горло моей пятилетней дочери. Так что дело к тебе есть, но отправлен я к тебе был только если самим Сатаной, который заждался тебя в вип-котле.

Я не знал, какая реакция последует: нападёт ли он на меня, пошлёт к чёрту, достанет из-под стола свой пистолет? Но реальность всё же сумела вновь удивить меня:

– Я… Я-я… Не хотел, правда… Прошу вас, не надо…

Взметнувшиеся брови, испуганные глаза, мгновенно наполнившиеся слезами, перекошенное лицо, высоко поднятые, хоть я и не требовал, руки. Что стало со всей той спесью и уверенностью этого бритоголового «короля» банды Дракона? Теперь на меня смотрел не вполне взрослый, сформировавшийся парень, а напуганный беззащитный ребёнок.

– Отвечай на мои вопросы быстро, точно и, самое главное, правдиво. По итогам нашего разговора я решу, что с тобой делать, – солгал я, потому что уже знал, что через пять, десять или пятнадцать минут, но этот парень будет лежать мёртвым в луже крови посреди своего «кабинета».

– Х-хорошо, я всё понял… правда, только не убивайте…

– Вопрос первый: четверо тех, кто был с тобой – мне нужны имена и адреса. Время пошло.

– Ваня Гриднев, Стёпа Волков, Дима Вронев и Стас Ситников… – отчеканил мгновенно Коля.

– Окей, что по адресам их проживания?

– Не знаю, честно.

– Что ты вякнул? – рявкнул я, обогнув стол и приставив теперь пистолет вплотную к его лбу.

– Я… п-правда, не з-знаю. Это новички, они хотели вступить в нашу банду, но лично с ними я никогда не общался больше пары минут…

– Предположим. Второй вопрос – какова твоя мотивация?

– М-мот-тивация?

Меня внезапно взбесило то, что он теперь разговаривал точь-в-точь как Дима Вронев. Испуганно, запинаясь и дрожа всем телом. Что выглядело практически невозможным, если сравнивать с тем Колей, который несколько минут назад слал меня из кабинета.

– Почему решили напасть именно на мою квартиру и моих близких?

– Мне обещали заплатить… много… миллион рублей за дело, а также что типа какие-то преференции будут, помогать мне будут…

– Кто обещал?

– Керчев, конечно, – Коля вновь поднял на меня глаза, дрожа теперь, как осиновый лист под порывами ветра. По его щекам текли слёзы. Ужас, кажется, сковал всего его, Коля так и сидел с высоко поднятыми руками.

– Леонтий Павлович Керчев заказал тебе убить мою семью? – удивившись, но стараясь скрыть и это, переспросил я.

– Д-да… правда, клянусь вам.

– Тебе назвали только адрес? Есть у тебя информация, по каким данным меня нашли?

– Н-нет… Но Керчев мне говорил, что вы были в тех патрулях полицейских, когда те самые заварушки вы… у нас происходили.

– Понятно, – ответил я, обдумывая его слова.

Неужели на самом деле главным виновным в смерти моей жены и дочери был Керчев? Заказчик… За что, почему… что я ему сделал, что ему сделали моя жена и пятилетняя девочка. Девочка, в которой я не чаял души… И

вдруг у меня в сознании сложился пазл. Итак, Керчев стремился занять кресло начальника полиции. Обладал даже огромной популярностью и поддержкой, но всё же был вынужден конкурировать с несменным Ивановым, при котором вроде как всё более-менее стабильно. Потому он пытался всячески дискредитировать своего противника, поливая его грязью в каждом интервью, наверняка подкупая нужных журналистов. И всё же их рейтинги оставались примерно равны, или же отрыв был не такой большой, так как и Иванов не собирался так просто отдавать нагретое местечко. Тогда Керчев решил, что ему нужна некая сакральная жертва, чтобы раз и навсегда втоптать Иванова, громко и безапелляционно. Здесь ему под руку подвернулся изо дня в день подогревавшийся градус конфликта банды Дракона с полицией, патрулировавшей контролируемый ими район. И я попал в тот патруль, который должен был быть убит. Чтобы Керчев после этого смог кричать о том, что проработанная система Иванова ни на что не годна. Что он и делал после нападения на меня и убитого полицейского… Но я выжил, тем самым спутав планы. И тогда Керчев принял решение продолжить играть моей жизнью, использовать мою семью в роли той самой сакральной жертвы… Ведь все мы для этих власть имущих политиканов – лишь мелкие муравьи, чьи жизни – это нисколько не стоящая мелочь, которой можно играть, размениваться, в случае чего просто-напросто избавиться в случае необходимости. Извечные проблемы пушкинского «маленького человека». Я не мог быть до конца уверен, что был прав, всё же наверняка многих ещё фактов не знал, но выстроенная теория казалась мне правдивой и вполне аргументированной. А в списке тех, кто должен был ответить за смерть моих любимых, теперь на первом месте стояла фамилия Керчева…

Пока мы стояли в гробовой тишине друг напротив друга, Коля смотрел на меня широко открытыми глазами, всё так же наполненными страхом. Он явно пытался предугадать, что же я сделаю дальше. В них читалась ещё и надежда, скорее всего, на то, что благодаря полученной информации я оставлю его в живых. Но это было невозможно. Я вспомнил, как на видео он хладнокровно перерезал горло сначала моей жене Лизе, а потом и пятилетней Наташе. Да и изначально всеми зверствами своей шайки руководил он. Видео вполне отпечаталось в моей памяти, чтобы рука не дрогнула.

– Знаешь, что я сделал с Вроневым, до которого сумел добраться? – прервав молчание, спросил я.

– Нет…

– Я кастрировал его. За то, что он обесчестил мою жену. А ведь и ты участвовал в этом, притом в намного большем объёме, чем этот ведомый бесхребетный Дима. И изнасиловал, и убил. Ты лично провёл ножом по горлу…

– Я рассказал вам всё, прошу… – поняв, к чему идёт мой монолог, залепетал Коля. – Я сделаю всё, что вы скажете, только, пожалуйста… Умоляю.

Он говорил и говорил, не умолкая. Умолял. Просил о прощении, умолял о пощаде. Главарь банды Драконов оказался точно таким же нюней и слабаком, как те, кого он не ставил и во грош, кого унижал и использовал так, как ему хотелось. Жалкое ничтожество, которое по случайному стечению обстоятельств приобрело маленькую толику власти и возомнило себя чуть ли не богом.

Я прекратил его молельные стенания молниеносным ударом в челюсть, перегнувшись через стол. Коля с грохотом упал на пол, попытался отползти, но я, приблизившись, нанёс ещё один удар, теперь уже ботинком в район виска. Затем убрал пистолет в карман и, надев кастет, принялся монотонно бить его в лицо. Кровь смешалась со слезами и соплями, он что-то пытался сказать, извивался, пытался отползти, закрыться руками – но всё тщетно. С хрустом сломался нос, вылетело несколько зубов вперемешку с кровавыми сгустками, а я продолжал наносить удар за ударом, в каждом вымещая бессильную ненависть к убийце и всю ту внутреннюю боль от потери тех, кого я так любил.