Зло вчерашнего дня
Шрифт:
Лина упрямо молчала.
— Братья и сестры! — объявил Учитель. — На «Вечер Правды» проник предатель. Если эта женщина не расскажет правду о себе прямо сейчас, будет очень плохо не только ей самой, но и всем, кто находится в аудитории. Ваши усилия, да и денежки, которые вы потратили, чтобы обрести душевное равновесие и позитивный взгляд на мир, — все пойдет прахом. От этой лживой и подлой женщины зависит не только ваше здоровье, но и вся ваша дальнейшая жизнь. Заставьте ее говорить! Ну же! Я жду!
Лина подняла глаза и оглядела зал. Она увидела возбужденные, озлобленные лица. Люди смотрели на нее с ненавистью, больше всего сейчас они хотели расправиться с ней. Это было похоже на какое-то коллективное помешательство. Напряжение нарастало. Семинар становился похож на собрание в сумасшедшем доме… Лине сделалось страшно. Она почувствовала, что запас прочности, скопившийся у нее в душе, заканчивается.
— Говори! — завизжала женщина лет шестидесяти, сидевшая недалеко от Лины. Она была похожа на толстых итальянок из фильмов Феллини. Соломенная шляпка на иссиня-черных волосах, шаль с розами на плечах, искусственный цветок, приколотый к юбке. Такие дамы, одетые в стиле городских сумасшедших, легко впадают в истерику. Лина кожей почувствовала, как волна ненависти и истерии прокатилась по залу.
— Го-во-ри! — скандировали женщины. Несчастные тетки с несложившейся личной жизнью и призрачной, давно утерянной надеждой на счастье. Одни были на грани истерики, другие ждали знака, чтобы кинуться на Лину.
— Где твой спутник? — спросил Учитель зловеще. Лина тряхнула головой, чтобы не поддаться гипнозу, и продолжала молчать.
«Он заметно нервничает. Вместо невозмутимой маски опытного психолога в его лице проступила личина жестокого манипулятора, которому есть что скрывать и кого бояться. Значит, остается одно — тянуть время. Кошмар не может продолжаться вечно», — эти мысли вихрем пронеслись у нее в голове. Лина глубоко вздохнула и сильнее сжала пальцами край стола.
— Подождите, мне плохо, дайте сосредоточиться. Я все скажу…
«Гуру» сделал знак рукой и успокоил зал.
— Вот так бы давно, — сказал он с укором и вздохнул, как учитель начальных классов, наконец дождавшийся ответа от туповатого ученика. — А то вредишь и себе, и другим своим дурацким упрямством.
— Я пришла сюда потому, что Валерия говорила о вас восторженные слова. Вы помогли ей разобраться в себе и обрести душевный покой. Я думала, после всех неприятностей, которые случились в доме моей подруги, да и в моей жизни, я, наконец, смогу спать спокойно, — соврала Лина. Однако провести «психолога» не удалось.
— Ты лжешь! — жестко сказал Учитель. — У тебя другая цель.
И тут Лина заметила, как в задних рядах поднялись несколько женщин и стали пробираться в ее сторону.
— Прав-ду! — требовали они. Глаза женщин блестели, как когда-то у фанаток на концертах «Ласкового мая». Их руки тянулись к Лине — так тянутся к артистам на сцене обкуренные, накачанные водкой подростки. Лина вжалась в кресло и ждала удара. Вот сейчас, через секунду, все эти люди обрушатся на нее с благословения Учителя…
Первая женщина с побелевшим лицом схватила Лину за запястье и больно сжала его, вторая, с выбившимися из прически прядями, подскочила сзади и сильно тряхнула за плечи. Перед глазами Лины все поплыло, потолок закружился, она едва не упала на пол.
— Назад! Все по местам! — раздался вдруг властный крик. В зал ворвались бойцы ОМОНа. «Фанатки», словно стряхнув наваждение, неохотно отступили от Лины на прежние позиции. Лина сидела, сжавшись в комочек, закрыв глаза руками. Ее била крупная дрожь. Наконец она отняла руки от глаз и… увидела Петра.
— Кажется, я немного опоздал, — сказал он и виновато взглянул на Лину.
— ТАК вовремя, пожалуй, еще ни один мужчина ко мне не приходил! — прошептала она и крепко сжала его руку. А потом вскочила, уткнулась лицом в его рубашку, слезы потоком хлынули из глаз.
— Эй, мы так не договаривались! — Петр погладил ее по голове, достал платок, вытер покрасневшие глаза Лины. — Столько соленой воды только в шторм бывает! А я, как ты помнишь, неважно плаваю!
Лина впервые за последний час улыбнулась и с нежностью посмотрела на спасителя.
Милицейская группа разделилась на две. Омоновцы увели Учителя, а следователи, вошедшие в зал через пару минут, принялись допрашивать людей, находившихся в аудитории. Лина не решалась оторваться от Петра и не в силах была поверить, что весь этот ужас наконец закончился.
— Ангелина Викторовна, поезжайте-ка вы домой, — неожиданно предложил ей следователь, молодой симпатичный парень, напомнивший Лине самого младшего из сериальных ментов. — Успокойтесь, отдохните, а через пару дней мы пригласим вас для разговора. Здесь, как видите, и без вас работы хватает, чтобы опросить зомбированных женщин, не один час понадобится.
— Нет, — твердо возразила Лина, — никуда я не поеду. Я в порядке и могу говорить. Больше того, хочу все рассказать здесь и сейчас. Иначе эти «пара дней» молчания покажутся мне адом. Страшные догадки и подозрения взорвут меня. Вы должны их немедленно опровергнуть. Иначе мне очень тяжело будет жить.
И она рассказала следователю все. Про цепь несчастных случаев в доме Викентия, про сделку Серафимы с дьяволом в Сети, в которую она не поверила, про зомбированную Валерию и «Вечера Правды», которые раз в месяц проводил Учитель. Про красную розу на черном фоне в мобильниках Серафимы и Валерии. Следователь слушал, не перебивая и не задавая вопросов.
— Вы, кажется, не очень удивлены моим рассказом? — догадалась Лина. — Значит, опровержения не последует?
— Вы угадали, — кивнул следователь. — Увы, Ангелина Викторовна, мы давно предполагали, что здесь происходит что-то в этом роде. Доходили, как говорится, сигналы. Но не было прямых доказательств. А значит, и оснований арестовывать гражданина Георгиева, — вздохнул следователь. — Так что спасибо вам за помощь. Все, что вы рассказали, имеет значение и будет приобщено к материалам следствия.