(Зло)Вещий сон
Шрифт:
Эти рассудительные доводы, что приводила себе Тиль, заставили девушку загрустить. Ей даже не дали времени на милые девичьи мечты, на робких воздыхателей, балы, где она будет кружить головы и присматриваться, пытаясь разобраться в собственных сердечных порывах. На первом же балу обозначили, чьей женой она станет, и этим лишили милых юношеских радостей и печалей.
Девушка аккуратно скрутила стихи в трубочку, которую так легко спрятать… Да хоть бы и среди книг. Постаравшись запомнить, в каком из романов теперь будет изображать закладку коротенькая записка, даже не подписанная, чтобы не скомпрометировать получательницу послания, Лантиль
Мысли то и дело возвращались к неожиданному признанию Мальвадуса, вспоминались его прожигающие взгляды, то, как он пел сегодня о любви, привлекая внимание юных дам. Почему-то подумалось, что будь он женихом Тиль, ей никогда бы не снились тревожащие сны, ведь окруженная знаками внимания, она была бы абсолютно спокойна и весела.
“А этот… Арвендус… Даже коротенького письма мне не прислал. Не пожелал представиться сам и хоть что-то узнать обо мне…” — почти рассердилась девушка, задергивая кружевную занавесь и отправляясь в кровать.
Во сне вокруг Тиль кружились в танце кавалеры с мандолинами в руках, но ей никак не удавалось разобрать, что именно мужчины играют. Похоже, что каждый выбрал свою мелодию и именно её слышала девушка, когда кто-то из молодых людей к ней приближался. Потом сверху начал падать снег, при ближайшем рассмотрении оказавшийся маленькими записочками, которые никак не поддавались пальцам пытающейся их развернуть Лантиль. Пока она боролась с парой пойманных бумажек, вихрь закружил остальные белой метелью.
Но вот всё утихло, два сугроба из упавших записок превратились в неподвижные фигуры, рядом с которыми начало проявляться красное. Галантные кавалеры с мандолинами пропали, а на их месте оказалась гогочущая толпа. Сзади приближались знакомые шаги, заставившие отпрянуть от ожидаемого движения тяжелой руки, потянувшейся к плечу.
— Осссталосссь тридцать четыре дня! Я разочарован, ты совсссем не ждешшшь меня, — прошептал кто-то страшный практически на ухо. — Придется тебя наказать.
И этот кто-то сильно толкнул Тиль в спину, от чего девушка почти пролетела несколько шагов вперёд, вступив в красное и начав скользить дальше, к страшным зубастым улыбкам. От ужаса, что она вот-вот попадёт в гогочущую толпу мужчин, что туфельки её все в крови, что назад ей не убежать, ведь там стоит шепчущий, девушка закричала… и проснулась.
Как бы ни пыталась Тиль убедить себя, что сны — это лишь сны, что незачем слишком пугаться, что её волнение объяснимо, в конце концов, но вернуть себе прежнее спокойствие никак не получалось. Возможно, появись в этот день на пороге Мори, девушка смогла бы преодолеть неясную тревогу, что спряталась в глубине её глаз и залегла лёгкими тенями под ними. Но день прошёл в знакомом с детства близком окружении.
Дядюшка и не заметил бы, что племянница почти не ест, задумчива и тиха, если бы не экономка, по-женски прозорливая и успевшая уже переговорить с Уллой. Увидев, что и на следующий день Тиль вышла к завтраку непривычно бледная, с заострившимися чертами, Барфиниса побеспокоила лойра Олвенуса в библиотеке. И после обеда в дом уже прибыл лекарь, следивший за здоровьем всего семейства долгие годы.
— Юная леди просто переживает перед помолвкой, обычное дело, — скоро заключил тот, осмотрев и опросив девушку. — Ей бы переключиться на что-то приятное. Может быть, съездить на целебные
Несмотря на явное нежелание Лантиль уезжать куда-то, да ещё и одной, ведь дядюшке сейчас совершенно невозможно бросить свои изыскания, опекун решил, что идея весьма хороша. Лето почти в разгаре, купания в целебных источниках любому пойдут на пользу, да он и сам как-нибудь проведает племянницу, когда сможет вырваться…
Неизвестно, как пришлось бы решать проблему с упирающейся Тиль, понимавшей, что от снов и на курорте ей не сбежать, но вмешалась приехавшая на следующий день Морвениса. Она намекнула, что отправлять юную леди в сопровождении одной лишь служанки не совсем прилично. И конечно же позволила уговорить себя стать на время этой поездки компаньонкой для своей подруги.
Оживление Мори вновь передалось Лантиль, которая и сама теперь начала думать, что однообразные дни перед помолвкой кого угодно сведут с ума. А тут хоть какое-то развлечение, тем более в приятной компании. И вопрос с поездкой окончательно был решен за какие-то три или четыре дня, понадобившихся, чтобы списаться с пансионом и забронировать там большие покои с двумя спальнями, просторной гостиной, вместительной гардеробной и комнатой для прислуги при ней.
***
Накануне отъезда приехала Морвениса, почти весь багаж которой так и оставили в холле у дверей, чтобы на следующее утро не спускать его снова вниз. Девушке отвели гостевые покои рядом со спальной Лантиль, и две подруги засиделись бы допоздна, если бы не Улла, напомнившая, что уже совсем скоро ранний подъём, а потому пора ложиться спать. Тиль хотела было возмутиться, но вспомнила свои недавние резкие слова, после которых и сама мучилась, а потому промолчала и лишь пожелала подруге спокойной ночи.
Благодаря экономке, проконтролировавшей загрузку багажа своей госпожи и её подруги, и кухарке, подготовившей корзинку с лёгкими закусками и плотно укупоренными напитками, девушки успели позавтракать и выехать в запланированный час. Удобная карета для дальних путешествий, где была отгорожена даже небольшая кровать, мягко покачивалась на рессорах, унося юных леди прочь от суетливой столицы.
Учитывая присутствие Уллы, девушки довольствовались приличествующими барышням разговорами о погоде на курорте, о мелькающих за окном видах, о новых модах и тому подобных милых пустяках. На обед остановились в самом приличном из придорожных трактиров, тоже рекомендованном лекарем. Девушкам удалось даже немного освежиться в снятом на пару часов отдыха номере. За это время поменяли лошадей, а возница успел пообедать и даже чуточку вздремнуть.
Бодрые лошадки к ужину доставили барышень к воротам пансиона, где их уже ждала радушная хозяйка. Ещё не старая женщина несколько лет назад осталась вдовой и управляла заведением, ожидая, когда сын закончит свое обучение и возьмёт на себя заботы об унаследованном от отца пансионе. Две её дочери, одна из которых была старше брата на год с небольшим, а вторая младше него на пару лет, помогали матери, приглядывая за слугами и стараясь предугадать желания гостей.
Благодаря такому неусыпному контролю трёх женщин это место в последние годы становилось всё популярнее. Респектабельная публика с удовольствием останавливалась в уютном пансионе, постепенно обрастающем пристройками. В зимнее время заведение почти пустовало. Пользуясь этой передышкой, хозяйка разумно вкладывала прибыль, расширяя своё дело.