(Зло)Вещий сон
Шрифт:
— Так легко спутать в этой толпе масок… — будто пыталась убедить себя королева.
— А потому не лучше ли убедиться? — Фадриль первой двинулась в известную ей сторону. — Своими глазами.
Авиталь и сама не знала, станет ли лучше. Ведь пока ещё жива надежда, а если все сомнения развеются, что ей делать? Смотреть сквозь пальцы на небольшие шалости, позволенные монархам? Ведь в исторических летописях частенько мелькают упоминания о фаворитках. Устроить скандал? Конечно, за закрытыми дверями, но разве от слуг такое утаишь? И что будет хуже: прослыть склочной особой с дурным
Так и не придя ни к какому выводу, королева догнала свою первую фрейлину, почти скрывшуюся из виду.
— Тшшш… — резко остановилась та. — Осторожно, мы уже почти пришли.
Из беседки, спрятавшейся за цветущим буйным цветом кустарником, что позволял сейчас скрыться двум дамам, доносился тихий смех, мужской и женский. Два силуэта склонялись друг к другу, подсвеченные лишь одним тусклым светильником, который пара захватила вместе с небольшим подносом. На нём блестели гранями два бокала, наполненные золотистым напитком.
Но даже этого неверного освещения хватило, чтобы разглядеть и пурпурный плащ мужчины, и тонкую фигурку девушки. Сердце Авиталь, пустившееся вскачь после быстрого шага, сжалось и будто приостановилось на секунду. Среди жаркой летней ночи ей вдруг стало холодно… и одиноко.
— Ах, Ваше Величество, — догнала возвращавшуюся к дворцу королеву Фадриль. — Теперь вы хотя бы точно знаете…
Но договорить заготовленную утешительную фразу фрейлина не успела. Навстречу шёл Эрленд, втолковывавший что-то своему давнему другу:
— В конце концов, это непорядочно по отношению к девушке! К обеим девушкам!
Авиталь улыбалась, к заледеневшим рукам приливала кровь, подкравшаяся к сердцу зима уступала отвоёвывавшему своё законное место лету.
— Дорогая моя, вот ты где! — отпустил наконец руку Арвендуса король. — Скажи хоть ты этому оболтусу… — обернулся к другу Эрленд, но лишь вздохнул, увидев, как тот скрывается за поворотом: — Вот же…
Мужчина не договорил, успев удержать рвущееся ругательство. При дамах приходилось тщательнее подбирать слова, а их у него не так много и осталось, учитывая складывавшуюся ситуацию. Он так старался, такой подарок другу приготовил, а тот…
А тот практически бежал по едва подсвеченным садовым дорожкам, пытаясь уловить хоть краем взгляда знакомый алый наряд. Венд почти отчаялся найти девушку, почти убедился в правоте своего друга, называвшего внезапный порыв блажью, что может испортить прекрасную судьбу, предусмотрительно расписанную королём на много ходов вперёд.
Он вышел к шатрам, рядом с которыми и встретил впервые свою птичку, уже ни на что не надеясь… Но та как раз отходила от группы пожилых лордов и лойров, махнув рукой одному из них на прощание и направляясь в сторону дворца, чтобы снова присоединиться к танцующим.
— Попалась! — напугал девушку Арвендус, тут же пожалевший о собственной дурости — птичка сдавленно вскрикнула и схватилась за сердце. — Простите, милая леди, не пожелавшая открыть мне своего имени… Да даже говорить со мной пока не пожелавшая… Хотя бы танцевать со мной вы желаете?
Девушка улыбнулась и кивнула головой, даже позволила взять себя за руку, казавшуюся почти детской в большой ладони генерала. Тот лишь удивился, как схожие черты могут вызывать такие разные ощущения. Ведь его невеста тоже невысокая и изящная, но его лишь пугает её хрупкость, ему непонятно, как обращаться с изнеженной барышней… А маленькую птичку хочется прижать к себе и не отпускать, защищая от любых невзгод.
— Так вы откроете мне своё имя? — через несколько танцев решился возобновить свои попытки Венд.
— В конце маскарада все снимают маски, — прошептала девушка, впервые заговорившая с генералом. — Хотя я вас узнала и так.
— Какая несправедливость! — притворно возмутился Арвендус. — я о вас до сих пор ничего не знаю.
— Да, кстати, о несправедливости… — задумчиво протянула птичка, позволившая увести себя в сторону от громкой музыки. — Разве честно по отношению к вашей невесте…
— Уверяю вас, она вряд ли скучает без моего общества, которое ей навязывают, — отмахнулся мужчина.
— Вы так уверены? — нахмурилась девушка. — А вдруг…
— Мы слишком мало с ней знакомы, чтобы…
— А со мной вы знакомы ещё меньше, но…
— Но готов уже разорвать помолвку, — честно ответил Венд.
— И часто вы так делаете? — отстранилась его собеседница, так и продолжавшая говорить вполголоса. — Даёте обещание одной, а сами тут же принимаетесь преследовать другую?
— Никаких обещаний прежде я не давал, — поморщился генерал. — Да и не собирался жениться, если бы не Его Величество…
— Вы готовы пойти против воли короля? — удивилась девушка в алом. — Не боитесь лишиться всех своих привилегий.
— Я вообще не из боязливых, — усмехнулся мужчина. — А ради вас…
— Вы же меня совсем не знаете… Даже имени…
— А вот это немного пугает, — продолжал улыбаться Венд. — Впервые со мной такое, что я готов ради женщины на всё.
— Я запомню ваши слова, — усмехнулась в ответ девушка. — Надеюсь услышать их ещё раз, когда все снимут маски.
Глава 30
Лантиль, впервые попавшая на маскарад, поддалась всеобщему веселью. А дядюшка, увидев её наряд несколько дней назад, улыбнулся и попросил лери Барфинису разыскать костюм южного купца, чтобы составить подходящую пару для племянницы. Невысокий, но стройный мужчина вдруг превратился в кругленького коротышку с большим животом. Накладным, конечно. Но угадать лойра Олвенуса, особенно в маске, было невозможно.
Сама девушка тоже долго крутилась накануне праздника перед зеркалом, пытаясь понять, удастся ли и ей остаться не узнанной. Прежде она не носила таких ярких расцветок, способных заглушить и более заметную внешность. Но маска всё меняла. Да и в лавке, где они с Уллой нашли эту прелесть, их убедили, что ночью необычный сиреневатый цвет глаз будет казаться просто серым, что в иных обстоятельствах оказалось бы минусом, а вот для маскарада, где интереснее сохранить инкогнито до самого конца, до снятия масок…