Зло знает мое имя
Шрифт:
— Южане тоже пьют, между прочим, — последние два слова у меня прозвучали как «междпрчим». Кто придумал такие сложные сочетания?
— Я не сомневаюсь, — улыбка на потрескавшихся от холода губах тут же мелькнула на лице короля, — Думаю, это стоит обсудить завтра, когда ты отдохнешь, и объяснишь, почему я нахожу тебя вместе с бутылками моего эля в главной гостиной замка.
Не успела я запротестовать, как пол под ногами исчез, а под коленями и лопатками меня нежно держали руки Морана.
Судя по направлению, он нес меня
Или нашу?
— Решил воспользоваться ситуацией и сделать наследника? — мне показалось, что я отлично пошутила, и сама же прыснула ему в плечо.
Моран не оценил. Жаль.
— Я мертвых воинов не насилую. А про наследников мы с тобой уже говорили. Пока есть Делия — тебе не о чем волноваться.
О да, точно, есть же сестричка. Это в корне меняет дело!
— А может, ты просто не хочешь от меня детей? Или меня как женщину не хочешь?
Зато, когда я не шутила, он решил засмеяться.
Знакомая дверь распахнулась, и мне в лицо повеяло теплом из нагретой камином спальни.
— Я не хочу только того, чтобы ты ночами обносила мои запасы спиртного.
Он плавно положил меня на свою кровать, и запах свежих простыней опьянил меня еще сильнее. Я растянулась на них, как кошка.
— Уходишь от ответа, Моран. Я хочу знать! Почему мы с тобой не спим как муж и жена!
Наверное, со стороны я комично кричала, лежа на кровати и размахивая руками, отчего мужчина, даже переодеваясь в ночную одежду, не мог успокоиться, умирая от смеха.
— Потому что ты еще молода, Эльза. Не понимаешь многих вещей. От того, что мы будем спать как муж и жена, ничего не измениться. Разве что, я причиню тебе очередную боль.
Эти слова внезапно ранили меня. В груди бурлило, кипело, как в жерле вулкана. Я всегда ощущала это. Задавалась этим вопросом у себя в голове, боясь спросить у Морана. Но сейчас-то храбрости хоть ложкой ешь!
— Ты причиняешь мне больше боли, когда молчишь. Когда не хочешь говорить со мной.
Он обернулся. Без улыбки и тени радости. Шрам под левым глазом стал заметен, будто большая морщина.
— Я сделал тебя своей женой, но ты не должна думать, что я буду взваливать на тебя все, что терзает мою душу каждый день. Ты — мое сокровище, которое я не хочу портить грязными мыслями и кровавыми руками. Быть сильной для самозащиты, и нести за своими плечами мое бремя — разные вещи.
Вот как. Ты просто не доверяешь мне. Не хочешь пачкать и марать в грязи. Так вот знай, Моран, я сама уже по локти в крови, а в моей голове из нежного и прекрасного осталась разве что любовь к тебе. Любовь, которую ты не хочешь принять.
Телом я потянулась к нему, привставая на кровати.
— Я хочу нести это бремя Моран. И если это твори руки, то я согласна принимать из них все, чтобы ты не дал. Вот именно, ты сделал меня своей женой и связал узами на всю жизнь. Я хочу понять тебя, и принять эту боль от тебя. Потому что ты дорог мне
Трезвость вернулась так же внезапно, как и исчезла.
Внимательно слушая меня, Моран замер около кровати, смотря на меня сверху вниз стеклянными глазами, словно пытаясь переварить мои слова. Черты лица не смягчились. Он принял решение.
— Хочешь почувствовать боль? Примешь меня тем, кем я являюсь? Кровожадным чудовищем? Захватчиком? Убийцей? — шевелились только губы. Лицо, словно мрамор — было холодным и неподвижным.
Беззащитная. Именно такой я была перед ним. Как всегда. Он словно меч, способный разрубить тебя пополам в любую минуту. Меч, способный защитить от всего, что посмеет только на тебя посмотреть.
— Хочу.
Как только шепот сорвался с моих губ, он навис прямо надо мной, как палач.
— Тогда я не буду щадить тебя, чтобы ты усвоила кое-какой урок: есть тьма, в которую лучше не соваться. Ложись на спину.
Сглотнув ком в горле, я осторожно легла, прямо перед ним.
Ни на толику не смягчившись, он стянул с себя ночную рубашку, оголяя торс, изрезанный шрамами и ссадинами разных форм и размеров.
Мне хотелось коснуться их.
Но угадав движение моей руки, он тут же перехватил ее, и завел обе ладони мне за голову, крепко сжимая их одно рукой. Мне стало больно.
Я промолчала.
На коленях — а посреди мое тело, он склонился надо мной, сжимая мои запястья, а второй рукой упираясь напротив моей головы в кровать.
— Ты этого хочешь? — будто давая мне последний шанс, прошептал он мне на ухо.
— Да, — стараясь скрыть слезы в голосе, выдохнула я.
В мгновение ока, он приподнялся, и его рука оказалась под моей сорочкой. Я вздрогнула от холода на животе. Его руках поднялась выше, к груди по которой от небрежно провел, от чего я медленно выдохнула. Внизу живот стянулся плотный узел.
Он еще сильнее стиснул мои руки, и вжимая меня в кровать, поцеловал. Точнее впился в меня губами, сначала с силой разжимая их, а потом кусая, за нижнюю и верхнюю губу. Один укус оказался слишком сильным, и я невольно дернулась, что он, конечно же почувствовал.
Но от этого не смягчился.
Всего на пару мгновений, он отпустил мои онемевшие руки, чтобы стянуть с меня сорочку и бросить ее на пол.
Затем и нижнее белье.
Я лежала совсем обнаженная. Странное чувство, смесь страха и стыда, заставили гореть мои щеки. А он смотрел. Смотрел на каждый сантиметр моего тела. Ни один изгиб, ни одна родинка не могла укрыться от этих серых, беспощадных глаз.
Бессознательно я хотела прикрыться, но он снова поймал мои руки вжал запястья в кровать. Сначала он поцеловал меня в шею, но не успела я расслабиться, как последовал укус. Болезненный, на самом нежном участке кожи. Я пискнула, но снова сдержалась.