Зло знает мое имя

Элис Грин

Кассандра была старше нас, наверное, ей за двадцать. А вот Нина всего чуть старше.

Я нашла себе место на кресле рядом с ними.

— Ну, как тебе Айон? — Кассандра достала из небольшой сумочки длинную папиросу, и подожгла ее от подсвечника, — мило тут, не правда ли? Особенно вечный холод, горы, которые словно давят на тебя и погода, как на дне ада.

— Ну, — я не знала что ответить, спорить не хотелось, — климат, да, не самый приятный.

— У нас был примерно такой же, — добавила Нина, не отрывая от меня

взгляда. Не люблю, когда меня так изучают.

— Я пыталась убить Морана четыре раза, — глядя в потолок, протянула Кассандра. Дым струей выходил из ее губ. Тонкая шея и острые ключицы были обнажены. Она даже не стала носить теплую одежду, оставаясь в легком, южном платье.

Я немного опешила.

— Прости, сколько?

— Четыре, — так же спокойно и томно повторила она, — был бы пятый, да он поехал за новой невестой. За тобой.

Нина, скорее всего, слышала это уже в тысячный раз, и не придавала значения здоровью своего жениха.

— Что ж, неплохо, — интересно, моя попытка на корабле считается? Наверное, нет, я скорее, спасла его. Но Кассандре лучше не говорить об этом.

— А больше всего меня бесит, что ему все равно. Даже после того, как я подсыпала ему яд в завтрак. Лучше бы он меня казнил тогда.

— Тебе так тяжело здесь?

Невеста затушила курение, прожигая меня зеленым пламенем глаз.

— А тебе нет?

Когда учитель деревянным мечом попал мне по голове в третий раз, я подумала об этом. Да, тяжело. Но это не значит, что надо биться головой об лед, или подсыпать Морану в вино мышьяк. Как-то папа сказал очень мудрую вещь: отрубив одну злую голову — получишь три. Отрубив три — получишь шесть. Смерть короля не решит проблему. А вот что решит… я еще не придумала.

Четвертый раз.

Ночью я снова видела этот сон.

Я лежу на дощатом полу. Жутко ноет лапа. Дико хочу есть, но теперь никто не заходит в клетку. Боятся. Ну и правильно делают. До моего слуха то и дело доносятся шаги, я уже жду, когда напасть. Если бы не эти прутья. Пытаюсь их перегрызть. Невозможно. Зубы сводит. Холодно. Даже шерсть не греет.

Открываю пасть, и из пасти издается жуткий рев.

Дернувшись от страха, я с грохотом упала с кровати. Причем ударилась прямо больным плечом. У меня прямо мания ломать себе что-то.

Лести не пришла, значит, не проснулась.

— Сколько времени? — я посмотрела на настенные часы. Полчетвертого. Еще спать и спать.

Только я забралась обратно в кровать, как рев прозвучал снова. Только не во сне.

В этом я была уверена.

Подойдя к окну, я увидела, как в свете луны горел серебром снег. Прямо к замку жирной змеей полезет мерзлая река. И больше ничего. Но рев-то мне не причудился. Что там говорил Моран? Чаще гулять на улице?

В шкафу меня ждала новая, теплая шуба.

Никто в замке не подозревал, что принцесса может среди ночи прокрасться к главному выходу,

и, отворив все замки, выйти прямо на холодную улицу, пуская холод к замок.

Снег падал тихо, будто вальсируя. Стражники пошли в обход, и у врат никого не было. Тогда я стала обходить замок по периметру. Рев донесся снова. Ну вот, я не сошла с ума.

Ступая кожаными утепленными ботинками по промерзшим каменным дорожкам, я пыталась ориентироваться на слух.

Где же ты, неизвестное существо?

Вблизи местные сосны были просто огромными. Среди всего этого, я ощущала себя очень маленькой. Осталось только надеяться, что тут нет разбойников. Еще мне не хватало ввязаться в драку. Теперь-то, спустя столько уроков, я могу хорошенько дать под дых.

Снежинки застревали у меня на ресницах. Да, мне пришлось признать, что и север по-своему прекрасен. Не так, как мой Юг, но все же. Когда ты гуляешь одна, в тишине, слушая скрипучий мороз — это почти волшебно.

Неожиданно рев раздался прямо рядом со мной.

За замком было небольшое укрепление и частокол полукругом. У нас такие строили для учебы солдат. Кстати, и тренажеры тут тоже были, прямо как у меня. А посреди этой площадки огромная клетка, высотой с три моих роста. Не знаю, кого туда можно поместить.

Я медленно подходила близко, зная, что это существо крайне недовольно своим положением.

Оно замерло в тени, блестя желтыми глазами, не желая мне показываться.

Еще шаг, и оно сможет достать меня лапой.

— Я знаю, что ты тут, — пытаясь разглядеть что-то, произнесла я, — покажись.

Полы клетки заскрипели.

Скрип. Скрип. Скрип. Скрип.

И вот оно, стоит передо мной.

Большая бурая морда, черные глаза-бусины, уши в виде полукруга. Черный нос втягивал воздух. Одно мое неловкое движение, и длинные когти не оставят от меня и кусочка. Бурый медведь, раза в четыре больше обычного, смотрел на меня высоты своего роста. Изо рта вырывался пар, и капала слюна.

— Голодный, да? — спросила я, будто он поймет.

И он понял.

Издав пронзительное рычание, медведь встал на задние лапы, упираясь лбом в потолок клетки, и снова упал на передние, будто пытаясь пробить пол. Но тот не поддавался. Тогда я пошла на самый рискованный шаг в своей жизни. Протянула ему руку. Руку голодному медведю.

— Если ты меня не тронешь, я принесу тебе огромный кусок мяса, — осталось только молиться, что он меня понял.

Зверь сначала со страхом, потом с любопытством осматривал мою ладонь.

Наконец я положила ее на один из прутьев.

Морда почти приблизилась. Открылась пасть. Убрать я ее уже не успею. Я зажмурилась.

Зловонный запах изо рта чуть не свалил меня, но тут теплый шершавый язык лизнул мою руку.

Затем, кивнув мне, медведь отошел на безопасное расстояние и любознательно повернул голову в бок.