Зло знает мое имя
Шрифт:
Либо я до сих пор сплю, либо только что заключила сделку с огромным лесным чудовищем. Чем-то он напомнил мне Морана. С нормальными существами я общего языка не нахожу. Только с тиранами и медведями.
Я отступала спиной, все еще опасаясь поворачиваться к нему спиной. Да, руку к нему совать мне было не страшно.
И тут я во что-то врезалась.
Но позади должно быть пусто.
От неожиданности я резко развернулась на пятках, и уткнулась носом в знакомую черную шубу с металлической эмблемой в форме медвежьей головы.
Моран, как всегда, нагрянул
— Развлекаешься? — Он глянул мне за спину, на клетку. У короля отросла неплохая борода за время путешествия, — последний, кто сунул к ней руку, теперь учится писать левой.
— К ней? — я тоже посмотрела на новую знакомую.
Король усмехнулся.
— То есть, тебя больше интересует пол медведя, чем количество съеденных людей?
Не объяснять же ему, что она понимает мою речь, и снится мне?
— Зачем ее поймали? Отпустите ее. Она убежит.
Я знаю, что она хочет в лес.
Моран встал ко мне так близко, что я почувствовала его прикосновение даже через шубу. Но мне не хотелось от него отстраняться.
— К сожалению, это невозможно. Я нашел ее на охоте, раненую. Из лапы мы достали копья, но она больше никогда не сможет преследовать добычу. На воле она просто погибнет.
Медведица снова заревела, будто звала кого-то. Но никто не приходил.
— Тогда давай я, хотя бы, покормлю ее. Надо взять мясо на кухне.
Я уже направилась к замку, как по всему двору разнесся раскатистый смех короля. Даже горы, казалось, эхом ответили на этот смех.
— Что такое? — и кто тут из нас сумасшедший? Я сама у себя в голове не шучу.
— Прости, — он наклонился ко мне, и накинул мне на голову капюшон, — просто ты первая девушка, которую я застаю в четыре часа ночи, в мороз, за замком, в шубе, надетой на ночное плате, кормящей огромного медведя. Давай так — если ты сейчас сможешь заставить ее есть, я возьму тебя в следующую поездку с собой
Глава 5. Треснувший лед
— Я прошу тебя, Зи, выйди оттуда!
Тами спокойно ела замороженную малину, которую я бережно разделяла, и давала ей слизывать с руки. Имя я дала ей сама, в честь медведицы из местной сказки. Моран против не был.
Силестина в это время стояла за пределами вольера (я настояла, чтобы медведя перевели в большое помещение на подобии амбара, где было сухо и тепло), и сердце ее обливалось горячей кровью. Войти она не могла. Тами не пускала никого, кроме меня.
— Да ладно тебе, — смеялась я от щекотки, язык у Тами был очень шершавый, — она меня никогда не тронет. Я ее друг.
Но девушка не сдавалась.
— Твой друг — это я! А она — медведь переросток, размером с избушку моей покойной матушки. Я не смогу защитить тебя, принцесса, — уже с отчаянием выговорила она, и беспомощно плюхнулась в сено у стены.
Пушистая голова медведицы вопросительно повернулась в сторону Лести. Малина перестала ее интересовать.
— Ладно, — я поднялась с дощатого пола и поправила платье, — до завтра, Тами, сейчас мне надо идти.
Моя новая знакомая жалобно выдохнула, и вразвалочку пошла к лежанке из оленьих шкур и хвороста. По крайней мере, тут много места, она может развернуться.
Щеколда вольера легко поддалась и так же легко закрылась на замок, ключ от которого был только у меня и Морана.
Силестина все так же сидела на полу, взявшись за голову руками. Ну что за детский сад!
— Лести, — в несколько шагов я оказалась рядом, — ты же знаешь, я просто так никогда не рискую, и если бы Тами хотела мне зла, у меня бы уже давно не было ноги.
Вдруг служанка подняла голову, и поцеловала меня в лоб, а потом обняла так крепко, что у меня что-то хрустнуло.
— Ты же знаешь, — шептала она мне на ухо, — у меня нет никого кроме тебя. Не делай мне больно, Эльза.
Мое привычное прозвище «Зи» закрепилось, когда мы были детьми. Она приехала из далекой страны вместе с крестной, и быстро заслужила расположение при дворе, а потом и у меня. Пока я, пятилетняя, ловила ящериц и отрывала им хвосты, Лести изучала второй язык помимо родного, училась кройке, шитью, готовке, грамоте, математике, и всему, что должна знать спутница жизни титулованной особы. Поначалу Силестина дико меня раздражала, и я при каждом удобном случае ее задирала, и показывала язык. Когда ее обучали называть меня: «Ее Высочество принцесса Эфии Эльза из рода Ниан, наследница престола», она сказала, что такая маленькая выскочка даже еще до имени Эльза не доросла, разве что до Эли, или Зи. Естественно, розгами ее тогда хорошо отодрали, но мне стало жаль ее, ведь я-то думала, это просто игра, и когда ее хотели отхлестать второй раз, я бросилась в ноги к отцу, заплакала, и попросила, чтобы Силестину не трогали. А без повода я никогда не плакала. Тогда она подошла ко мне, села рядом, и, погладив по голове, сказала «Не плачь, Зи, слёз принцессы не стоит ни один человек»
Поэтому, когда она звала меня обычным именем — это был повод для беспокойства.
Рукой я провела по ее щеке, и прильнула к груди, как котенок.
— Хорошо, моя Лести. В следующий раз пойдем к Тами вдвоем. Покормим южным мясом.
Я прыснула, а ее рука занеслась над моим затылком, но замерла, когда в амбар пожаловали гости.
Дверь открыл мальчишка лет четырнадцати с клочком бумаги.
Естественно мы тут же отпрянули друг от друга, и строгими взглядами, как полагает леди, встретили посла.
— Леди Эльза, — юнец сделал реверанс. Мы ответили тем же, — Его величество желает видеть вас в главном тронном зале.
Мы переглянулись. Обычно он вызывает меня в кабинет или говорит что-то за ужином. К чему такая спешка?
Утром он был сильно занят, и, судя по звукам, которые доносились из его покоев, он был не один. По сути, для меня это никакого значение не имело. Поэтому, когда мне на встречу с неаккуратно накинутой шубой, шла Ведьма, я ничуть не удивилась.
— Доброе утро, Эльза, — без капли смущения улыбнулась она мне, — Вы выглядите цветуще.