Зло знает мое имя
Шрифт:
Теплая и свежая человечинка — что может быть вкуснее?
****
— Ай! — я так резко распахнула глаза, что голова закружилась. Что-то острое воткнулось мне в ногу.
Передо мной все еще была круглая комната в розовых тонах, наши с Лести вещи стояли в куче около стены, а в моем колене торчала дымящаяся иголка.
— Ты проснулась!
Напротив меня, у моих ног, держа еще пять таких же длинных игл, сидела женщина. На вид лет тридцать, наверное, ровесница Морана. Волосы черные и кудрявые до невозможности. Платье серое, непривычно теплое, и украшенное белым мехом. Вся ее одежда была увешана какими-то травами и маленькими деревянными и стеклянными сосудами разной формы. Наверное, когда она ходит, все это звенит, как бубенчики.
Но красива она была до безумия. Даже по моим южным меркам.
— Кто вы? — приподнялась я, все еще глядя на мою бедную коленочку.
Ее тонкие руки тотчас вытащили иглу, и я снова вскрикнула.
— Да что же это!
— Прости, — она убрала иголки, примирительно поднимая руки, — мои методы лечения нестандартные. Но ты умирала, мне ничего не оставалось. А как теперь себя чувствуешь?
На удивление, все прошло. Горло не беспокоило, кости не ломило, да и вообще, я как будто выспалась впервые за несколько дней. Только жутко хотелось есть.
— Вроде… ничего.
— Ну что ж, — она плавно встала, спешно собирая свои колдовские вещи, — если у тебя все хорошо, мне больше нечего тут делать. К тому же, Морану тоже нужна помощь.
Мне, почему-то, не хотелось, чтобы она уходила.
— Вы про его рану?
Алые губы игриво изогнулись в улыбке.
— Да, про душевную рану. Удачи тебе. Больше не гуляй по Северу в своих тонюсеньких платьицах.
Легкой походкой, как королева, она полетела к выходу.
— Так, кто вы?
У самой двери колдунья снова на меня обернулась. В ее взгляде было что-то знакомое. Будто я ее уже видела.
— Все зовут меня Ведьмой. И мне нравится. Удачи тебе, маленькая леди.
Дверь закрылась.
Сонливость тут же покинула меня, и я, попрощавшись с теплым одеялом, ощутила ступнями холод пола.
Откуда она знает, как звал меня только папа?
*****
Моя гувернантка всегда говорила, что я способна на все, если мне это интересно. Но драться на мечах, носить тяжелые меха, и умываться ледяной водой было выше моих сил.
Учитель боя на мечах каждый раз хлопал себя ладонью по лицу, когда меня в ответ бил деревянный тренажер. Благо все платья были теперь длинные, и о синяках никто, кроме Силестины, не знал. Однако я упорно продолжала тренироваться, обмазываясь мазями и бинтуя ушибы. Хоть волосы были короткие, и почти не лезли в глаза. С каждым разом было все больнее и больнее, но я терпела, выдерживала каждый удар, и выходила к тренажеру даже ночью. Пока он стоял в зале для танцев.
— Зачем? — кажется, Лести испытывала мою боль вдвойне, когда нежно мазала те места, которые я не могла достать, утром и вечером, — ты принцесса, Зи, а не солдат этой проклятой армии.
В это время я рассматривала свои руки, проводя по линиям, которые якобы определяли мою жизнь. Где она, моя оборванная нить прежней судьбы?
Я не могла сказать ей правду.
Сразу после выздоровления, Моран вызвал меня к себе в кабинет. Тайно, с запиской.
Лести, как раз, ушла относить мои мерки швеям, чтобы перешить гардероб, а я, накинув плащ, беззвучно добралась до его укромного гнезда. Как ни странно, он жил в том же крыле, на два этажа ниже. Наверное, так и не хотел покидать семейную часть, после их смерти.
Я что, жалею его? Нет, ни в коем случае. Просто… я стала слишком сентиментальной после болезни.
За окном, позади него, металась буря, сводившая меня с ума.
Моран сидел в большом кресле, сгорбившись над каким-то документом, тщательно вычеркивая в нем что-то. Он напоминал великана из сказок, только они не над бумажками чахнут, а над алмазами. Черные пряди прилипли к напряженному лбу, а скулы нервно дергались.
— Вы так взволнованны, — решилась я подать голос. Король резко оторвался от работы, и поднял на меня усталые серые глаза, — разрабатываете план захвата новой страны? Или нынче сезон поиска невест? А то маловата коллекция. А да, еще же Ведьма. Почти четыре.
Я-то знаю, какие она ему там раны лечит. Точнее, мне рассказала Лести, впитывающая все местные сплетни, как губка.
Он выпрямился и почти улыбнулся мне.
— Твое чувство юмора ничуть не угасло с переездом. Я рад. Как здоровье?
Дружелюбный тон сбил меня с толку. А как же накричать на меня? Сказать, что его отношения вообще не мое дело?
Рот-то открылся, а вот слова застряли где-то между: «это, как бы, э-э-э»
— Садись, — он указал на софу напротив его стола, пока я пыталась вспомнить человеческую речь.
— Весьма неплохо, — наконец, опомнилась я, разглаживая платье на коленях, усевшись на уголок диванчика. Я уже надеялась, что он снова начнет на меня кричать, обвинять, может, отправит еще севернее, если это возможно. Не знаю, какие у них тут на севере пытки? Последний раз мне было так неловко, когда мама рассказывала мне про ежемесячные особенности женского организма.
— Это хорошо, — он сложил бумаги стопкой и убрал в стол, — тебя никто не видел?
Я покачала головой.
— Просто, я не так часто зову к себе невест, чтобы остаться наедине.
Прозвучало очень двусмысленно, но я не стала огрызаться.
— Я. — да что такое? Почему у меня язык отнимается, — хотела поблагодарить вас за мое лечение.
«Ее смерть будет нести последствия для меня» — к чему он это сказал? Все эти дни я терзалась этим вопросом.
— Не стоит. Ты только приехала, умереть еще успеешь.
Замечательно. Главное, вера в лучшее.
Против воли, я улыбнулась, и Моран заметил это. Эльза, что тут происходит?!
Надо взять себя в руки и не поддаваться его очарованию. Помни, как он испортил тебе жизнь.