Зло
Шрифт:
Помощник холодно посмотрел на Шорина.
— Сейчас доложу.
Он поднял трубку, что-то сказал тихо.
— Вас ждут. — Он распахнул перед Шориным огромные дубовые двери.
Сколько раз заходил Шорин в кабинет Рытова, столько раз поражался его размерам. Матвей Кузьмич сидел за огромным письменным столом в глубине. От дверей до него можно было вполне спокойно на велосипеде доехать.
— Проходи! — Рытов махнул рукой.
Шорин подошел, сел на стул у приставного стола, положил на него кейс. Рытов взял его, махнул Шорину, приглашая
— Садись. — Рытов указал рукой на кресло, подошел к стене, отодвинул дубовую панель. Шорин увидел дверцы современного сейфа с электронным замком.
Рытов набрал нужную комбинацию. Раздался мелодичный зуммер, и металлические дверцы распахнулись. Не считая, Матвей Кузьмич побросал пачки денег в глубь сейфа, закрыл дверцу, набрал код. Отошел от сейфа, потянулся сладко, хитро посмотрел на Шорина.
— Ну как жизнь, товарищ советник?
— Все слава богу, Матвей Кузьмич.
— Приятно слышать. Приятно. Ты дачку неплохую купил, дошли до меня слухи.
— Приобрел, Матвей Кузьмич.
— Это дело хорошее. Тебе здоровье беречь надо. Ты, Сашка, для нашего дела человек весьма полезный. Жаль, что у тебя пятно в биографии…
— Так я это пятно стер.
— Это ты у Щелокова его стер. А у Андропова оно навечно осталось. А жаль. Двинул бы я тебя на большую работу. Ну что делать. Слава богу, в группу советников удалось тебя протащить, так что в этом месяце начнешь оклад получать, да к кормушке я тебя прикрепил. Только харчи получай не на Грановского, там народ больно кастовый. На Серафимовича отоваривайся.
— Спасибо, Матвей Кузьмич. — Шорин привстал.
— Да сиди ты, Сашка, сиди спокойно. Ты в прошлый раз хлопотал за каких-то евреев, которые трикотажный цех в Салтыковской больнице организовали.
— Золотое дно, Матвей Кузьмич, очень надежные дельцы.
— Так вот машины эти вязальные из ФРГ им отгрузят. Пусть работают. А благодарность в другом виде нужна.
— Как скажете.
— На эту сумму пусть старых камней в хорошей оправе купят.
— Сделаем.
— Теперь вот что, ты вокруг себя оглядись, лишних людей отсеки. Не нужны они тебе. Сам-то плох. Если удастся вместо него Черненко протащить, то тогда мы в большом порядке будем. Ну а если главный чекист придет, тогда времена суровые настанут.
— Все сделаю, Матвей Кузьмич.
— Ну что твой журналист?
— Пока не знаю.
— И не узнаешь, меньше бабу свою слушай. Ты же бывший чекист. Как мне стало известно, сидит он тихо в детской спортсекции и нос высунуть боится. Пусть работает. Потом поможем ему, такой парень нам вполне сгодиться может. Ну иди, а то у меня дел невпроворот.
В машине Шорин распустил узел галстука, расстегнул воротничок. Вот же сука зажравшаяся, двести тысяч получил
Интересно, куда он деньги девает? Детей нет. Жена умерла. Любовница? Вряд ли. Это бы Шорин непременно узнал. А может быть, мальчики? Нет, вряд ли. Слишком уж Рытов о своем имидже печется. Есть у него баба. Есть. Только вот кто?
Сегодня Ельцов проводил спарринги. На ринг впервые должны были выйти шесть новичков. Юрий тщательно подбирал пары. Противники были приблизительно равными. Правда, у каждого имелись свои недостатки, но они устранятся в будущей работе.
Первыми нырнули под канат два неплохих пацана Коля и Алик. Защитные шлемы делали их похожими на инопланетян. Алик часто дышал, шмыгал носом, волновался, а Коля был флегматичен и спокоен. Но Юрий знал, что за видимым спокойствием скрывается некая, правда пока ни на чем не обоснованная, уверенность в собственной силе.
Действительно, Коля был прекрасно физически развит, но это одновременно становилось и его слабым звеном. У него были тяжелые ноги. Парень малоподвижен, а это один из самых больших недостатков боксера.
— Ну, освоились? — спросил Ельцов, глядя, как пацаны пробуют ринг боксерками.
Пацаны затрясли головами, капы с непривычки мешали им даже мычать.
— Боксеры на середину! Поприветствуйте друг друга. Алик, не пытайся пожать Коле руку, ты не теннисист. Коснитесь перчатками и достаточно!
Ельцов вспомнил, как много-много лет назад он так же впервые вылез на ринг и топтался растерянно, не зная, что делать.
— Бокс.
Алик сразу же пошел в атаку, пытаясь достать Колю правой, и, что самое невероятное, достал. Коля сделал шаг назад, опустил на секунду руки, и Алик провел серию, четкую, словно на лапах работал.
Коля закрылся, уходя от ударов. Он практически не двигался, позволяя противнику постоянно атаковать его.
— Коля, двигайся, двигайся! — крикнул Ельцов.
Юрий не увидел удара, настолько он был стремительным и резким. Алик сидел на полу, странно тряся головой. Коля спокойно уходил в свой угол.
— Стоп!
Юра вспрыгнул на ринг, поднял Алика.
— Ты как, дружище?
— Ничего, Юрий Петрович, только перед глазами все плывет.
— Давай к врачу.
— Не надо, я уже пришел в себя.
— Нет, дружок, надо. Это первый нокдаун в твоей жизни. Он может стать последним.
— Почему так случилось, Юрий Петрович?
— Ты увлекся атакой и забыл о защите, малыш. Марш в медпункт.
Он подошел к Коле, снял шлем, вынул капу, начал расшнуровывать перчатки.
— Отличный удар. Превосходный. Но такой фокус проходит только с неопытным бойцом. При твоем ударе необходимо не просто передвигаться. Нужно порхать по рингу, тогда ты станешь особенно опасным для противника. Иди в душ.