Злоба
Шрифт:
Она что-то хотела возразить, но осеклась на полуслове: мои слова упали в благодатную почву. Девушка разрыдалась. Её буквально разрывало пополам: одна часть просто жаждала поездки, а другая не мыслила жизни без меня.
Угадав эти терзания, я добавил:
– Да и потом, не навечно же ты уезжаешь. Стёпа сказал, что вы должны в три недели вместе с дорогой уложиться.
Казалось, что этот довод её убедил, но, в конце концов, рассудительная часть выдвинула своё последнее основание.
– Пусть даже три недели, – сказала она, – но кто же в эти
Последнее предложение она уже почти прокричала, поэтому мой шёпот был едва слышен:
– За мной, – сказал я, – будет приглядывать сиделка. Это нам по карману. И потом, кто долгими зимними вечерами будет рассказывать мне о том, что видел?
Она ничего не ответила. Просто закрыла лицо руками и убежала. Это была и радость, и печаль, и гнев на саму себя за то, что желание поехать заглушило всё остальное.
Смотря теперь с высоты прожитых с того момента лет, я говорю себе: если б я знал! Если б я знал…
– Если бы я знал, то ни за что не отпустил бы её туда, – произношу я иногда вслух в тишине своего кабинета. – И никого из них.
8.
День начала Великого Похода, как окрестили это путешествие мои друзья, был назначен на третий, после описанных мною выше разговоров. За это время наняли мне сиделку и выработали конкретный план действий. Рассчитали путь: где на самолёте, где на поезде, а где пешком. Из-за странной и глупой, на мой взгляд, прихоти они не хотели привлекать к себе внимание. В связи с этим, поход их должен был пройти, как можно более скрытно.
Это, однако, не помешало им пригласить в свою компанию ещё одного человека. Так им показалось проще, чем распаковывать седьмой рюкзак, раскидывая его содержимое по оставшимся шести. Новым членом команды оказалась симпатичная девушка, также работавшая в институте. Она была заядлой походницей, и лишь это склонило моих друзей взять её с собой.
Девушку звали Ольга. Я видел её несколько раз, но никогда не подходил, да и зачем? Друзей у меня хватало, а за юбками я никогда не волочился, мне вполне достаточно было общества Ланы.
Кстати, Лана не отходила от меня ни на секунду. В тот момент мне казалось, что таким образом она пытается загладить мнимую вину передо мной, но, спустя годы, мне чудится, что она предчувствовала что-то, а потому была близка мне, как никогда. Ни с того ни с сего, она вспоминала какие-то эпизоды из своей жизни, иногда даже из самого детства, а после заливалась слезами. Мне нередко приходилось успокаивать её, невзирая, что тратил на это все свои скудные силы.
9
И вот настал день отъезда. Как ни странно, я чувствовал прилив сил и бодрости. Я даже встал и оделся, когда начали приходить ребята. Каждый из них приносил мне какой-нибудь сувенир. Я смеялся, говорил, что лучше пусть они мне привезут кусок того самого метеорита. Они клятвенно обещали выполнить мою просьбу.
После того, как все восемь человек собрались на моей кухне, на свет была извлечена жутко дорогая бутылка
– Мне можно и сто пятьдесят, как провожающему, – усмехнулся я.
– Тебе можно постельный режим, – ответил Стёпа, но остатки пододвинул мне.
– За удачу! – сказал он, поднявшись.
– За удачу! – подхватили все.
Выпили. Воцарилась тишина. Требовалось громкое слово. Поднялся Стас.
– Я понятия не имею, что мы найдём там, куда идём, – сказал он, – и найдём ли вообще. Но, как я понимаю, мы все рассматриваем этот поход, как необычное приключение.
Все согласились.
– Тогда за незабываемые впечатления! И пускай фортуна сопутствует нам.
– Мы не играем, – взял голос Стёпа, – поэтому не можем проиграть. В нашем случае, смысл пути в самом пути. Хотя, найти метеорит и разгадать его тайны тоже будет недурно.
Все снова согласились.
Настала минута прощания. Цепочка из семи человек потянулась к двери. Перед выходом каждый считал своей обязанностью похлопать меня по плечу и что-нибудь сказать. За что я остался им благодарен, так это за то, что никто не поставил акцента на моей болезни.
– Мы его обязательно найдём! – сказал Коля, пожимая мне руку изо всех сил.
– Да, и принесём тебе кусочек, – поддержал его Сёма.
– А ещё мы разгадаем все тайны во вселенной, – почти на ухо шепнула Умница, после чего чмокнула в щёку.
Я увидел, как Лана сверкнула глазами на этот жест, и порадовался в глубине души.
– Не грусти, старик, – произнёс Стёпа и по-дружески приобнял меня. – Жди нас.
– До свидания, – сказала Ольга.
– Бывай, дружище, – молвил Стас и, задержавшись слегка, добавил, – и не держи на меня зла.
Ответом стало моё рукопожатие. Он до сих пор переживал за инцидент, случившийся после вечеринки. Это тоже меня порадовало.
Последней выходила Лана. Она прижала моё измученное тело к себе и крепко-крепко поцеловала. Я ответил ей глубоким поцелуем, и в итоге наше прощание затянулось минут на десять. Дверь слегка приоткрылась, и из образовавшейся щели послышалось вежливое покашливание.
– Пока, любимый, – сказала Лана, – мы уже очень скоро увидимся.
– Пока, любимая, – ответил я, – очень рассчитываю на это. Постараюсь поправиться к твоему возвращению
– Окей, – сказала она, чмокнула меня в щёку и выскользнула на улицу.
10
Я запер дверь и пошёл в ту комнату, из которой мы с Ланой планировали сделать детскую. Прильнул к окну. За ним, выстроившись в цепочку, одетые, как заправские туристы, шествовали мои друзья.
Мне было печально, что я не смог отправиться с ними, и тут же появилось странное и дурное предчувствие, которое я немедля списал на свою болезнь. Мне почему-то показалось – на миг, на единый только миг, – что я никогда их больше не увижу. Так тоскливо и одиноко стало моему сердцу, что хотелось закричать. Мог ли я тогда предполагать, насколько прав окажусь в своих предположениях?