Злоба
Шрифт:
Мы проговорили с ним часа два обо всём на свете. С ним было легко, так как он всегда выдавал законченную мысль. Казалось, что нет на свете такой вещи, о которой он не знал бы, и не имел своего мнения. Будь он постарше, и я уговорил бы его стать моим наставником.
Потом мы долго прощались, не хотелось мне его отпускать, но время безжалостно: оно летит вперёд, когда хочется продлить мгновение. И уже в дверях он неожиданно сказал мне:
– Ренат, я чувствую беду. Не думай, что я тебя пугаю, но она на пороге.
Произнеся это, он вышел, а я обрадовался тому,
10
Вернувшись на кухню, я застал Лану в слезах. Она объяснила, что это по большей части просто разгрузка, но я был уверен, что она серьёзно переживает за утреннюю сцену. Ещё бы: я знаю её почти семь лет, и за всё это время не слышал от неё ни единого бранного слова. Иногда казалось, она не в курсе, что они существуют. Оказалось, – в курсе.
Я принялся утешать её и гладил, как котёнка, до тех пор, пока глаза её не просохли.
– Налей мне вина, пожалуйста, – попросила она.
– Сейчас, милая.
Я не стал брать вино из холодильника, а полез в подпол, где у меня были заныканы три бутылки, хоть не коллекционного, но очень вкусного вина. Придя назад, я разлил его в два бокала, и мы с Ланой чокнулись.
– За нас, – сказала она.
– За нас, – согласился я.
В душе царила опустошённость. Так всегда бывает, когда разъезжаются гости. Для двоих дом кажется огромным. Чувствуешь себя маленьким и одиноким. Хорошо, хоть мы с Ланой были друг у друга.
Она забралась ко мне на колени, чего не делала уже давно, и одной рукой обхватила шею, придерживаясь.
– Мне грустно, – сказала она.
Я кивнул в унисон её мыслям, но тут она продолжила.
– Мне грустно не от того, что все разошлись. У меня такое чувство, как будто потеряно что-то. Что-то важное, и утрачено оно безвозвратно. От этого хочется выть.
– Ну, что ты, малыш, всё хорошо.
Но в душе я был согласен на все сто: словно вырвали из меня что-то важное, без чего я, может быть, и жить не смогу.
– Всё хорошо, – повторил я, – пойдём спать.
Мы встали и пошли в спальню, оставив початую бутылку вина на столе. Я мельком глянул на один из приборов. На его индикаторе значился ноль. Только в постели я понял, что это означает нулевую эффективность отрицательного поля.
Лана прижалась ко мне и почти моментально уснула, а я ещё долго лежал и думал над тем, что произошло за день, даже не предполагая, что не далее, чем завтра, события получат продолжение, причём, достаточно неожиданное. А пока я бессонно пялился в потолок, надеясь, что завтрашний день принесёт с собой облегчение, а неприятные чувства исчезнут, словно скверный сон.
Глава вторая. Последствия
1
Тот же сон.
Мне привиделась та же улица, та же полная луна, с тем лишь различием, что теперь она не улыбалась, она скорбела. А я понимал, что всё это только причуды моего воображения. Окружающее меня не было таким реальным, как вчера ночью. Скорее смахивало на то, что я смотрю ужастик на экране. Притом совершенно отсутствовало принуждение,
Я просто стоял и слушал.
Иногда мне казалось, что я слышу чьи-то горестные стоны, а то и вопли отчаяния, раздававшиеся где-то неподалёку. Такая безысходность звучала в них, что я просто не мог оставить их без участия. Мне казалось, что некая молодая женщина попала в беду и просит о помощи. При всём этом я действительно осознавал, что всё это только сон.
Я сделал шаг навстречу звуку. Ситуация была обратная вчерашней: мои ноги снова не слушались меня, но теперь понадобилось немало усилий, чтобы сдвинуть их с места. Однако движение вперёд удалось. Пытаясь определить, откуда исходит звук, я понял, что источник его находится внутри здания, стоящего совсем рядом. Мне не хотелось заходить внутрь темноты, взлелеянной этими бетонными коробками, но отступить я уже не мог.
Внутри меня ждал ещё и холод, а также странное чувство, возникшее сразу после того, как закрылась скрипучая дверь в подъезд. Стоны не прекращались.
Вступив на лестницу, я по привычке взялся за перила, но тут же отдёрнул руку, поскольку все они были покрыты слоем слизи. Я поднёс руку к носу, и по моему обонянию ударил тошнотворный запах гнили и разложения. Я обтёр руку о стену и пошёл дальше. Через несколько ступеней до меня дошло, что башмаки мои погрязают в подобной субстанции.
Стоны наверху ослабли. Что бы не находилось там – оно умирало. Я не сомневался, что оно нуждается в моей помощи, но, я до сих пор не понял, как я могу ему помочь. К тому же во мне росла уверенность в том, что наверху у меня меньше всего шансов встретить человека, а не нечто.
Наконец, я приблизился к двери, за которой страдало и умирало существо…
В этот момент я проснулся. Часы показывали: пять ноль-ноль.
2
События этого дня начали развиваться стремительно прямо с раннего утра. Первым примчался Коля. Это произошло почти сразу после того, как я вернулся с пробежки. Он застал нас с Ланой за завтраком.
– Слышал, что в мире-то творится? – крикнул он с порога.
– Нет, – ответил я, – мы почти не интересуемся тем, что происходит за пределами нашего мирка.
– А зря, – посетовал он, но потом оживился и добавил: – Ну, тогда включай телевизор. Да, и ещё: налей мне кофе, а то я к тебе прямо из кровати.
Я налил ему кофе, принёс телевизор из гостиной на кухню и включил его.
Шли утренние новости, в которых показывали всяческие ужасы и гадости. Всё это касалось двух тем. Первое: вчера утром на землю обрушилось небывалое количество стихийных бедствий: ожили вулканы, прошли землетрясения и цунами. Все катастрофы произошли в полуторачасовой промежуток, но жертв по местам исчисляли сотнями тысяч. Рецидива не последовало. Второе: опять же вчера по планете прокатилась невиданная доселе волна насилия. У существ под названием «человек» всё «вскипало» внутри за считанные секунды и выплёскивалось на окружающих в виде крайней озлобленности. Даже во время второй мировой войны убийств оказалось меньше, чем вчерашним утром.