Злоба
Шрифт:
– Тебя – нет, – ответил он и, проследив за моим взглядом, добавил: – Машина сломалась, что-то в трамблёре заис…
– Не надо. Избавь меня от подробностей.
– Хорошо, – улыбнулся Стас и пошёл внутрь.
Я хотел было проникнуть в дом вслед за ним, но он сказал:
– Подожди, – и захлопнул дверь перед моим носом.
Стасу не мешало бы переодеться: вся его одежда провоняла маслом и ещё какой-то гадостью. А насчёт сговора я не ошибся. Они решили отметить мои именины, хотя никакого святого Рената тридцать первого августа
Надо сказать, что сюрприз у них удался.
4
Первое сентября.
Расслабиться до конца нам с Ланой всё-таки не дали. В начале пятого в дверь затарабанили.
– Эй, у вас там всё в порядке? – послышался Колин голос.
– Пока – да, но, если ты не уберёшься, проблемы будут у тебя, – огрызнулась моя девушка, причём я заметил, что в голосе её промелькнула настоящая злость.
– Хватит спать, сони, – продолжал тот, – тут кое-что интересное произошло.
– Проваливай, – ответила Лана ещё злее, а потом, обращаясь ко мне, сказала: – Что за дурацкая привычка, оставлять их на ночь?
Я ничего не ответил, списав всё на её дурное настроение из-за моих ночных выкрутасов. Она прекрасно знает, что так было всегда. Однажды именно в такую ночь она заявилась в мою спальню, сказала, что ей холодно и попросила согреть её. До сих пор грею.
Несмотря на раннее время, все, кроме Стаса, сидели на кухне и «гипнотизировали» чайник, всем хотелось крепкого и горячего кофе. Я, протирая глаза кулаками, словно маленький ребёнок, присоединился к ним.
– Что случилось? – спросил я.
– Твой ночной кошмар ожил, – посмотрев на Стёпу, я понял, что он изволит шутить.
От этой шутки у меня всё внутри поднялось. Почему-то захотелось ответить грубостью, но тут в разговор вмешался Коля.
– Причины есть, – сказал он. – Первая: сегодня ночью что-то загадочное упало на землю. Вторая: приборы шкалят. Третья…
Договорить он не успел: со стороны ванной послышалась отборная брань. Я покраснел, потому что голос, источавший потоки нецензурщины, принадлежал Лане.
5
Тридцать первое августа.
Когда накануне я всё же пробрался в дом, то был сполна вознаграждён за маленькое изгнание. Во-первых, мне подарили средних размеров телескоп (его установили на чердаке), чтобы мы с моей лапой могли по ночам смотреть на звёзды. Я сразу сказал, что он вряд ли пригодится нам в ближайшие лет тридцать, поскольку все ночи на этот период уже расписаны по часам. Во-вторых, весь мой дом утыкали датчиками, подключёнными к хитроумной электронной аппаратуре. Мне объяснили, что это современный определитель настроения, подаренный мне институтом, в котором мы учились, а потом подрабатывали по мере сил. Важней всего – погода в доме, – хихикали они. До сих пор для меня осталось загадкой, как они умудрились протащить всё это мимо меня.
А самое интересное: откуда взялся огромный торт, занимавший чуть ли не полстола. В конце
Меня провели по комнатам, показали, как что работает, а потом повели на чердак. Четверть часа Коля объяснял мне, как пользоваться такой полезной штукой, как телескоп. Хорошо, что его прервали, сказали, что, несмотря на начало дня, все уже проголодались, и надо идти начинать веселье. Согласился он нехотя, но уже через десять минут увлечённо болтал про галактики и флуктуацию за кружкой крепкого кофе.
6
Первое сентября.
А вот сейчас эти датчики зашкаливали, однако я даже подумать не успел, что бы это могло значить, поскольку дом мой огласился криками.
– Сволочь! Да пустишь ты меня в туалет, или нет?! Я тебе сейчас всю рожу раздеру! – при этих словах Лана отчаянно колотила в дверь совмещённого санузла, где закрылся Стас.
Сломя голову я полетел узнавать, что же стряслось. По пути мне почему-то захотелось набить кому-нибудь морду, причём, просто так, безо всякой причины. Ребята бросились за мной.
На бегу я подхватил Лану на руки и прижал к себе.
– Ну что с тобой, малыш? – сказал я с нежностью.
Вместо ответа она начала бить меня своими кулачками в грудь и вырываться. Но я не выпускал её из своих объятий, тогда она заплакала и прижалась ко мне.
– Я не знаю, что со мной творится, – сквозь слёзы проговорила она.
– Зато я знаю, – полушёпотом произнёс Сёма. – Тут какой-то фон…
Но эта фраза тоже повисла в воздухе. Дверь ванной раскрылась, за ней показалась разъярённая физиономия Стаса.
– Да что ты себе позволяешь, стерва?! – прорычал он и двинулся к нам.
– Стас, успокойся! – закричали все в один голос.
А я уже со злостью взирал на эту ненавистную (глубокоуважаемую в душе, между прочим) морду. Мне хотелось плюнуть в неё. Было радостно от того, что нашёлся тот, на кого я смогу выплеснуть своё раздражение.
– Так, как ты назвал мою невесту, харя пьяная?
Он действительно выпил вчера больше всех, и взгляд его был мутен, глаза в кровяных прожилках, лицо – помятое.
– Стерва, она и есть – стерва.
– Ах, так! – Я поставил Лану на пол и приготовился сцепиться с ним.
Стас желал того же.
– Ребята, остыньте! – попытался вмешаться Стёпа.
Но его мнение нас сейчас интересовало меньше всего.
– Ренат, не надо! – Лана попыталась оттянуть меня за рукав.
Я вырвал его, и в этом же движении от всей души съездил Стасу по носу. Тот отшатнулся, и на пол упали первые красные капли. Он утёр нос рукавом рубашки и прыгнул на меня. Но к этому моменту с моей стороны желание набить ему морду пропало совершенно. То ли натура моя удовлетворилась одним удачным ударом, то ли вид крови отрезвил, а то ли просто пелена с глаз упала. Во всяком случае, мне оставалось только сдерживать сыпавшиеся на меня удары и пытаться утихомирить Стаса.