Злоба
Шрифт:
– А почему?
– Исчезло поле, питающее их, и они не смогли больше жить.
– То есть, они лишились чего-то жизненно необходимого.
– Да.
– А скажи, остальные люди не имели никакого отношения к этому полю?
И тут меня, словно током прошибло.
– Точно, – едва не заорал я.
– Что: «точно»? – сонным голосом поинтересовался Антон. – До тебя что-то дошло?
– Именно. Я, наконец, понял, что за пустота поселилась у нас внутри.
– И что же это такое? – спросил Олег.
– Сначала скажите, злились ли вы в последнее время, или видели, как кто-нибудь на кого-нибудь срывается со злости?
На лицах спасателей отразилась напряжённая работа мысли, но я уже знал ответ наперёд.
– Нет, – ответил Олег. – Не могу припомнить ничего такого, даже странно. А вы, ребята?
Те дружно замотали головами.
– И, правда, – сказал Костя. – Вот даже хочется на кого-нибудь разозлиться, а не получается.
– То-то и оно, – сказал я и многозначительно ткнул указательным пальцем вверх.
Исчезновение отрицательного поля повлияло на всех, но те, кто не мог без него существовать – умерли, я бы даже сказал: вымерли, а остальные чувствуют пустоту и не могут злиться.
– Вот это да! – воскликнула Злата. – Нам всем ампутировали злобу.
В чём-то она была, безусловно, права.
9
– Если вопрос действительно только в злобе и негативных эмоциях, то я, по сути, и не против, что у меня их больше нет, – говорил Олег, задумчиво разглядывая промелькивающие пейзажи за окном и потягивая пиво из бутылки. – Может, это к лучшему?
– Не знаю, – сказал я, – сможем ли мы смириться с этой пустотой?
– Ребята, – вмешалась Злата, – как же вы не понимаете, у нас отняли что-то важное, а вы говорите, что так и надо.
– Она права, – сказал Саша. – Мне даже пришла мысль, что неспроста тот метеорит упал.
– Ага, его пришельцы скинули, – ухмыльнулся Володя.
– А почему бы и нет? – вскинулся Саша.
– Ребята, тише, тише, вот прибудем на место, и всё станет ясным, – сказала Злата.
– А может, и не найдём мы ничего, – проговорил Антон. – Если кто-то и хотел что-то с нами сделать, то вряд ли нам дадут как-нибудь помешать этому.
– Возможно, это в наших силах, – не соглашалась с ним Злата.
– Короче, – вмешался я, – приедем и сами всё увидим. Чего сейчас языками чесать?
– Да, – Злата продолжала гнуть свою линию, – вот скажите, как вам живётся теперь без возможности выплеснуть свои эмоции?
– Вообще-то, – отозвался здоровяк Серёга, – девушка права. Паршиво не мочь сказать всё, что на сердце накипело. Паршиво чувствовать пустоту там, где был праведный гнев.
По глазам спутников я видел, что далеко не все согласны с ним. Кого-то вполне устраивало отсутствие негатива. Для меня самого далеко не всё было ясным. Где-то глубоко в душе я хотел, чтобы всё было, как раньше, но разум твердил, что это к лучшему.
– Ребята, – сказал я, – давайте не будем вдаваться в философию, иначе нам придётся озаглавить свой поход так: «Вернём людям Злобу!».
На этот раз согласны были все, кроме Златы.
– Как знаете, – сказала она, – но думается мне, что без здоровой злости человек – просто слизняк.
Безусловно, бывают в жизни человека такие аспекты, когда это утверждение является истинным.
10
Поговорив ещё немного, все разбрелись по своим спальным местам. Олег, Серёга, Антон и Саша пошли в соседнее купе. Володька и Костя залезли на второй ярус, и я остался со Златой наедине. Мы могли бы поговорить о чём-нибудь, но я предпочёл пожелать ей спокойной ночи и лечь спать. Она не обиделась, поскольку знала, что время безделья и отдыха подходит к концу.
Во сне ко мне вернулся мой кошмар. Но только несколько изменённым. Всё в нём перевернулось с ног на голову.
Я бежал. Бежал от своих преследователей. Но всё действительно изменилось. Бежать мне было легко. Сначала я даже не понял, почему, но внезапно осознал, что передвигаюсь на четырёх конечностях.
Они не были руками и ногами. Под туловищем поднимались и опускались мощные лапы, обросшие белой шерстью.
«Волк», – подумал я. Но тут же возникло отвращение ко всему этому племени. Значит, – не волк.
«Ты барс. Снежный барс», – раздался в голове чей-то голос. Через несколько метров я увидел ту, которой принадлежал этот голос. Прямо из-под снега выскочила чёрная пантера и принялась отряхиваться.
«От кого ты бежишь?» – спросила она.
«От волков».
«Посмотри на себя, глупенький, ты же сильнее их в несколько раз».
«Так что?»
«Охотник – ты».
Её доводы заставили меня остановиться и развернуться на сто восемьдесят градусов. Волки заметно приотстали.
«Ты поможешь?»
«С удовольствием».
И две тени метнулись к стае белых волков с горящими глазами. Белая и чёрная. Все в снегу.
Я действительно был сильнее. Совсем скоро снег обагрился кровью. Не моей, – вражеской. Я рвал этих волков на куски, как щенков. Их окровавленные ошмётки отлетали на десятки метров, отмечая багряными метками поле битвы.
Остальные не сдавались, а пёрли прямо на нас, как будто у них не было другого выхода. Они хищно скалились и умирали.
Внезапно я почувствовал, что это меня раздирают на куски, хотя никто так и не смог приблизиться ко мне.
С этим чувством двойственности я и проснулся.
Глава седьмая. Крушение
1
Из поезда мы вышли в ночь и метель. Перед нами стояло жалкое полуразвалившееся здание вокзала. Кроме него ничего больше не угадывалось в молочной мгле.
– Ну, и где мы тут будем искать наши колёса? – спросил я, пытаясь перекрыть завывание метели.
– Сейчас узнаем, – крикнул Олег в ответ.
Мы зашли в здание вокзала. Вначале нам даже показалось, что он вовсе заброшен: остатки штукатурки, свисающие грязными клоками с потолка, давно не знавшие краски стены и сгнившие напрочь скамейки подталкивали к такому предположению. Но вот, из-за перекосившейся двери вышел человек, одетый в сильно поношенную железнодорожную форму.