Злоба
Шрифт:
Распихав вещи, мы собрались в одном купе. Дорога предстояла долгая и, как нам казалось тогда, скучная. Впрочем, первое время она действительно была скучной, по крайней мере, в плане повествования.
До Урала мы ели, пили, спали, травили байки и так далее. Всех занимало наше предприятие, но о нём предпочитали молчать, потому что добавить к уже сказанному мне было особо нечего. Я и сам многого не знал. Теперь я сомневаюсь, что и мои друзья узнали намного больше.
Недалеко от Екатеринбурга к нам в купе зашёл Серёга. Я уже со всеми сдружился, а потому называл короткими именами. Да и для них я был в первую очередь членом команды, а уж только потом – работодателем.
Серёга подошёл к столику, взял с него бутылку пива, открыл зубами и ополовинил одним глотком.
– Блин, – сказал он после этого, – до нашего мероприятия я и не предполагал, что во мне чего-то там не хватает. А как Санька сказал, так и почувствовал. Вот хожу теперь, как дурак, прислушиваясь к себе, и такое ощущение у меня складывается, будто орган какой без согласия вытащили. Не жизненно важный, конечно, но очень нужный.
После этой тирады он прикончил бутылку и ухлопался на полку.
– У меня сходные ощущения, – заметил Костя со второго этажа. – Будто душу вытянули, а оболочку оставили.
– Слушай, а мы сможем изменить, ну, или хотя бы узнать, что происходит, когда найдём твоих друзей? – спросил Володя, сидевший за столиком напротив меня.
– Не знаю, – ответил я. – Если найдём моих друзей, тогда, может, и узнаем.
– Но это только при том условии, что они сами нашли ответы, – подвёл итог Серёга.
– Да, – согласился я.
– А если нет, Ренат, ты не обижайся, но я предлагаю самим найти ответы на все вопросы.
– Если этого уже не сделали мои друзья.
– Именно так, – подтвердил здоровяк. – Ну, а коли уж ты не против, то я пойду советоваться с Олегом Петровичем. Что он скажет.
– Я не против.
Кивнув на это, Серёга вышел, и мы остались в купе втроём.
4
На городском вокзале мы простояли недолго. Вскоре поезд тронулся в путь; и я решил немножко подремать. В этот момент раздалось вежливое поскрёбывание в дверь.
– Да, – сказал я.
Дверь отъехала в сторону, и на пороге материализовалась наша проводница.
– Нам ничего не нужно, – буркнул Володя.
– Тут… э… такое дело, – проводница явно не знала, как облечь в слова свою просьбу, а то, что это будет именно просьба, я уже не сомневался. – В общем, это, ребят, – она упорно искала взглядом мои глаза, найдя же, заметно приободрилась, – тут на станции в наш вагон девушка одна села, а мест нет, ну, как назло. Не могли бы вы пустить её к себе?
– Не нужны нам попутчики, – высказался Володя со второй полки.
– И купе у нас оплачено полностью, – поддержал его Костя.
Но проводница не сдавалась и продолжала просительно смотреть в мои глаза. Что-то у меня внутри не позволяло отказать ей.
– А давайте, возьмём попутчицу, – предложил я, – тем более что женщина в мужской компании – всегда хорошо.
– Женщина на корабле? – ухмыльнулся Костя.
– Да, ладно, чего уж там, пускай идёт, – сдался Володька.
– Хорошо, мы примем её, – ответил я проводнице.
– Ну, вот и чудненько, – пропела та.
В следующую минуту и Костя, и Володя забыли, что не хотели принимать в своё купе попутчицу. Они буквально слетели с полок, чтобы познакомиться с ней. Но я был первый.
– Здравствуйте, – сказал я, пропуская её внутрь и попутно протягивая руку, – меня зовут Ренат. Это Костя, а это – Володя.
– А меня зовут Злата. Здравствуйте, – удивительно мягким голосом отозвалась прекрасная незнакомка.
Она всё же рискнула доверить мне свою нежную ручку, но я не стал её пожимать. Повинуясь древним, давно заглушенным инстинктам, я поднёс тыльную сторону её кисти к своим губам и поцеловал. Она не стала вырывать руки, а когда я поднял глаза, то с удовлетворением отметил, что нет в её взгляде ни тени насмешки, только заинтересованность.
Костя и Володя попытались проделать то же самое, но у них это получилось не столь галантно. Приятно, хоть в чём-то осознавать себя первым.
5
Я сидел у окна и одним ухом слушал разговор, ведущийся между ребятами и девушкой по имени Злата, но сознание моё было далеко отсюда. Девушка была красивой. Очень красивой. Причём, красота эта была природной, а не заштукатуренным страхом. Присмотревшись к Злате, я не заметил ни единого следа косметики на её лице, но ей и не нужно было пользоваться ею. Кожа была слегка румяна с морозца, но так свежа и нежна, что хотелось всё бросить и целовать, целовать её.
Но мне не пришлось бороться с этим желанием. Я вспомнил Лану и практически сразу у меня пропал интерес к этой светловолосой и голубоглазой богине. Я смотрел на проплывающие мимо однообразные пейзажи, но в глазах у меня стояли слёзы.
Я закрыл глаза, и там, на обратной стороне век, я видел любимую мной девушку. Иногда она была такой же, как при знакомстве, тоже, кстати, неотразимой. Иногда, как в обыденной жизни, а то, как тем утром, после вечеринки, когда мне приснился кошмар: обеспокоенной, встревоженной. Теперь пришло моё время тревожиться и беспокоиться.
– Ренат.
Я обернулся на мягкий голос Златы.
– Ой, Ренат, ты плачешь? Почему? – В её большущих и сияющих глазах отразилось неподдельное переживание.
– Да, так, пустяки, – ответил я.
– Ты разбила ему сердце, – попытался пошутить Костя.
– На самом деле, – вмешался Володя, – его девушка и лучшие друзья уехали в экспедицию в ваши края, и вот уже третий месяц от них никаких известий.
– А Вы едете на их поиски? – глаза у Златы загорелись. – Вот это да! Ох, как интересно! Ребят, расскажите.