Злоба
Шрифт:
‘Не бойся за меня, парень, за мной присматривает Талар. Он щелкнул вожжами, и пони тронулся с места, Вентос широко улыбнулся и помахал рукой, направляясь к гигантской дороге, а Талар неуклонно трусил рядом. Корбан стоял и смотрел, как торговец исчезает за горизонтом. Затем он посмотрел на солнце и выругался, бросившись бежать к крепости.
Буддай поднял голову, чтобы посмотреть на Корбана, когда тот подбежал, перепрыгнул через собаку и вошел в кузницу. Он прислонился к деревянной раме и жадно глотал воздух, грудь его вздымалась и опускалась, как мехи, которые качает рука
‘Ты опоздал, - сказал отец, и пламя печи озарило его ярким контрастом света и тени. Он был раздет до пояса, фартук из шкуры зубра прикрывал его бычью грудь и живот. В воздухе витал запах горящих волос, искры от его молотка опалили то ли бороду, то ли толстые предплечья.
– Прости, па, - выдавил Корбан между прерывистыми вздохами.
‘Неважно. Хотя мужчина должен делать то, что говорит, - сурово сказал Таннон. ‘Мне нужно, чтобы ты бил вместо меня. Торин попросил полдюжины Кос.- Он посмотрел на Корбана, который все еще стоял, прислонившись к дверному косяку.
– Сейчас, парень. Мы должны вытащить это железо, пока оно не остыло.’
Корбан надел свой изрытый дырами кожаный фартук и взял молоток, которым махал Таннон. На наковальне в длинных щипцах лежал толстый кусок железа, раскаленный добела, и по нему бежали темные соты. Корбан знал, что делать, и молот начал звенеть, когда он бил по металлу, раскаленные искры летели, когда примеси медленно вытягивались и выбивались из железа.
Остаток дня прошел в тумане жары и звенящего шума, и иногда в его сознании возникали застывшие моменты предыдущего дня. Он был потрясен, когда обнаружил, что его поднятую руку обхватила огромная лапа Таннона.
– Бан, на сегодня мы закончили, - говорил отец, глядя на него с озабоченным выражением лица. Корбан моргнул, повесил молоток вместе с другими инструментами и начал выгребать из печи остатки дневного полусгоревшего угля.
Когда они вдвоем вышли из кузницы, прохладный воздух раннего вечера заставил потную кожу Корбана покрыться мурашками, лошадь и всадник загрохотали по мощеной дорожке, ведущей к конюшням крепости. На щите всадника красовалась эмблема, которую Корбан никогда раньше не видел.
Белый орел на черном поле.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ВЕРАДИС
Обжигающий жар вспыхнул вокруг Верадиса, когда он перепрыгнул через стену пламени и скатился в мелкий ручей, пахнущий палеными волосами, кожей, плотью. С него капало, пар дымился от пятен по всему телу. Он не остановился, чтобы оценить ущерб, нанесенный пламенем, а просто метнул свое копье прямо в грудь великана, который все еще держал меч Натаира.
Каким-то образом, двигаясь быстрее, чем Верадис мог уследить, гигант взмахнул своим огромным клинком. Раздался треск, и две части его разбитого копья разлетелись в разные стороны.
Великан не двинулся к нему, просто смотрел бесстрастными черными глазами. Верадис нахмурился и с шипением выхватил меч.
– Нет, Верадис!- Крикнул Натаир, но Верадис уже двинулась вперед. Он сделал круг вправо, прячась за щитом и быстро приближаясь. Гигант замахнулся на него двумя руками, но Верадис пригнулся, почувствовал, как лезвие просвистело над его головой, и бросился вперед. Острие его меча соскользнуло с кольчуги великана, но удар не был силен, и великан отступил назад. Вместо того чтобы отступить за пределы досягаемости, Верадис продолжала двигаться вперед, стараясь держаться слишком близко, чтобы этот меч мог быть использован против него. Он вонзил свой щит в живот великана и рубанул его мечом по лодыжке.
Гигант хрюкнул, когда его клинок укусил, хотя и не глубоко, и Верадис почувствовала мгновенный восторг, прежде чем огромная рука схватила его за край щита и вырвала из его руки, кожаные ремни защелкнулись. Раздался взрыв в груди, ослепляющая боль, а затем он полетел по воздуху, врезался в землю, покатился, а затем его лицо врезалось во что-то твердое. В его голове вспыхнули белые огни.
‘Ты хорошо сражаешься, маленький человек, - сказал великан, делая большие шаги к нему, следы улыбки подергивали его обвисшие усы, голос звучал как железная петля, заржавевшая от недостатка использования.
Верадис попытался подняться, слепо нащупывая другой рукой рукоять меча, которая каким-то образом исчезла. Черный туман давил на края его зрения, затягивая внутрь. Он попытался сосредоточиться, сконцентрироваться, зная, что смерть была в шаге, в одном ударе сердца.
А потом стоял над ним, обнажив меч.
– Стой!- крикнул чей-то голос где-то за спиной великана. Верадис оттолкнулся от Земли, но боль в голове взорвалась от усилия, и он упал, утонул, и больше ничего не знал.
Боль. Ритмичная, пульсирующая боль. Верадис осторожно открыл глаза, острые ножи вонзились в его череп, посылая волны тошноты, пульсирующие из его желудка.
Где я нахожусь? Натаир.
Он двигался слишком быстро,боль пронзала его глаза. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и подождал, пока мир успокоится.
‘Значит, ты жив.- Это была Раука, нависший над ним. Воин взял его под руку и помог подняться, прислонившись к стволу лавра.
‘А?- Пробормотала верадис.
‘В той палатке, - кивнул Раука через плечо.
Они все еще были в лощине, Верадис в тени Лавров у ручья. Он увидел воинов, рассеянных вокруг, некоторые силуэты на линии хребта, стояли на страже. Темноволосый гигант стоял перед входом в ярко раскрашенный шатер.
– Что случилось?’
‘Ты имеешь в виду после того, как попытался поджечь себя?- Сказал Раука, усаживаясь на корточки рядом с ним и ухмыляясь.
– Хм, - проворчал Верадис.
‘Ну, насколько я мог судить, ты какое-то время рубил этого великана, а потом он сбил тебя в кучу и отправил в полет на эти деревья . . .’
‘Я помню это, - пробормотал Верадис, поднимая руку к лицу, к носу, который пульсировал и был липким от крови.
– Тогда мне показалось, что великан собирается проткнуть тебя мечом, но Натаир встал между вами обоими.- Раука снова ухмыльнулся. ‘Разве ты не должен был защищать его?’