Злоба
Шрифт:
‘Да.’
Сайвен, Эдана и воин вышли из дверей конюшни.
‘Ты все еще хочешь встретиться?- тихо спросил конюший.
По правде говоря, Корбан почти забыл о предложении Гара учить его, но воспоминания о Рафе живо вернулись к нему.
‘Да, понимаю.’
– Тогда встретимся здесь завтра утром. Если тебя не будет здесь, когда солнце коснется вершин скал, я буду знать, что ты передумал. Мы больше не будем об этом говорить.’
Не говоря больше ни слова, Гар захромал к конюшне.
Корбан никогда еще не видел пиршественный зал таким переполненным. Все они были желанными гостями за королевским столом, но на самом деле большинство небольших холдов в крепости, таких
Бренин подошел к костру и отрезал первый кусок мяса, чтобы начать трапезу.
Все снова зашумели, когда остальная часть зала принялась за еду.
Корбан запил еду кружкой эля и нахмурился, увидев стоящего позади Эвниса Рафа.
Бренин отодвинул свой наполовину заполненный поднос и встал, все глаза обратились к нему.
‘Завтра я должен ненадолго покинуть Ардан, - сказал он.
Тишина.
– Прибыл гонец из Тенебраля, - продолжал он, указывая на человека, сидевшего рядом с ним.
– Аквил, Король Тенебраля, Верховный Король изгнанных земель, созвал королевский совет.’
Вздохи пошли теперь по всему залу.
‘Это случилось впервые с тех пор, как изгнанников прибило к берегам этих изгнанных земель, более тысячи лет назад. Я должен быть там. Я оставляю Алону вместо себя. Она будет править вместо меня, пока я не вернусь.’
‘А как насчет Дарола и его убитой семьи?- раздался безликий голос в толпе. Бренин медленно кивнул. ‘Я не забыл своей клятвы. Пендатран поведет свой отряд в Баглунский лес. Он не вернется, пока не поймает виновных. Надеюсь, они живы, чтобы предстать перед моим судом, когда я вернусь.’
Пендатран стукнул кулаком по столу, подносы и чашки подпрыгнули в воздух.
– Пусть Бен-Элим защитит тебя, пока меня не будет, - сказал Бренин, затем повернулся и вышел из комнаты.
Когда дверь закрылась, по комнате пронесся шум, и все в зале заговорили одновременно.
Корбан лежал в постели, сцепив пальцы за головой, и смотрел на крышу, наблюдая, как по ней мелькают тени, отбрасываемые светом факелов из холла. Приглушенный звук разговора долетел до его комнаты, мама и папа разговаривали на кухне.
– Он фыркнул. Они были раздражающе молчаливы, когда он и Сайвен хотели поговорить об объявлении Бренина, но с тех пор, как он и его сестра поспешили в свои постели, эти двое, казалось, не прекращали говорить.
Его мать уделяла особое внимание тому, чтобы учить его и Сайвен их истории, начиная с бичевания, и он узнал имя Тенебраль, как только Бренин упомянул его, жаркую страну далеко на юге и востоке, где мужчины носили сандалии и юбки, а не сапоги и бриджи. Он фыркнул при одной мысли об этом. Тенебрал. Один только звук этого голоса почему-то возбуждал его.
– Он вздохнул. Он не мог уснуть, хотя лежал здесь уже довольно долго.
Тихое постукивание проникло в его комнату, защелка кухонной двери повернулась, и внезапно вокруг него повеяло сквозняком. Послышались шаги, и дверь со щелчком захлопнулась. Он затаил дыхание, чтобы лучше слышать, но тишина нарушалась лишь звоном кружек и скрипом стульев. И снова тишина.
Теперь, когда любопытство окончательно изгнало сон, он осторожно откинул шерстяное одеяло и медленно выбрался из постели. Он на цыпочках подошел к открытой двери, прокрался несколько шагов по коридору в кухню, остановился, не решаясь идти дальше, и снова затаил дыхание, пытаясь расслышать, кто пришел. Снова наступила тишина, затем из кухни донесся характерный голос Гара:
– Значит, оно приближается. Мы должны быть более бдительными, чем когда-либо.’
– Да, - вздохнула мать. Потом заскрежетали ножки стула, и Корбан бросился обратно в постель.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ЭВНИС
Эвнис стоял у постели жены. А сейчас обязанности советника короля Бренина были далеки от его сознания. Она спала, ее грудь вздымалась от неглубокого птичьего дыхания. Он чувствовал, что разочарование давит на него, как тяжесть, как острый гнев на свою бесполезность. Его пальцы дернулись, и он протянул руку, поглаживая тыльную сторону ее ладони.
Было время, когда он испытывал только ненависть к своему брату Гетину, к матери с ее насмешливой снисходительностью. Затем он был вынужден упасть в обморок. Странно, что самый злой поступок его брата привел Эвниса к величайшему счастью. Гетин думал, что женитьба Эвниса на такой незначительной семье станет источником огромной боли для его младшего брата, и поначалу он был прав. Но Эвнис влюбилась в Фейну. Не мгновенно, как удар молнии, а постепенно, постепенно, день за днем. В конце концов его покорила ее доброта, ее способность видеть только хорошее. И каким-то образом его любовь к ней притупляла его ненависть к другим, никогда полностью не устраняла ее, но каким-то образом делала ее менее важной.
Но, видя ее в таком состоянии, он чувствовал, как все это выплескивается на поверхность, подпитываемое его огромным страхом потерять ее. Ему хотелось наброситься на кого-нибудь и убить. Или что-то еще.
Он вспомнил Рин и ту давнюю ночь в лесу, когда узнал о книге под крепостью, в которой содержались тайны земной силы. Он должен был найти книгу великанов.
Утхас рассказал ему об этом в ту ночь в лесу много лет назад, и с тех пор несколько раз шепотом встречался с ним. Он рассказал ему, что гигантский клан Утаса вырыл лабиринт туннелей под дан-Каррегом, и что в этих туннелях находятся сокровища, в том числе книга, раскрывающая тайны земной силы. Когда Эвнис впервые приехал в Дан Каррег и завоевал расположение Бренина, он долго и упорно искал ее, но безуспешно. Он был в нужной башне, смотрел в нужном направлении, он был уверен, но ничего. Со временем он сдался. Но теперь, глядя на Фейн, он должен был найти книгу. Ему сказали, что это может продлить жизнь Фейн достаточно долго, чтобы доставить ее в котел, спрятанный далеко на севере, на родине Утаса. С тех пор как он получил послание от Рин в день весенней ярмарки, напомнившее ему о силе книги, он возобновил свои усилия. День и ночь он заставлял людей своего трюма рыть подвалы этой башни. Но скала была твердой, подвалы глубокими и широкими, и до сих пор ничего не было найдено.
И вот король Бренин уезжает, объявив в пиршественном зале, что завтра он отправляется в Тенебрал по зову своего собрата короля. Время приближается. События накалялись, все, чего он ждал, планировал, приближалось к концу. Он почувствовал, как участился его пульс: страх, возбуждение? Наверное, оба.
В дверь негромко постучали. Его главный охотник, Хельфах. ‘Мы кое-что нашли.’
Эвнис почти побежала в подвал, вниз по винтовой лестнице и через ряд комнат с низкими потолками. Горстка воинов стояла в углу комнаты, большая часть каменного пола была разорвана, только темная земля или камень под ней. Кирпичи были сдвинуты со стены, открывая дверь, толстую дубовую, окованную железом.