Злоба
Шрифт:
‘Я тоже рад тебя видеть’ - усмехнулся Крелис, оглядывая Верадиса с ног до головы.
– Послушай, отец, мой младший брат изменился. Тебе сломали нос-и это хорошо.- Он провел пальцем по его разбитому носу. ‘Я слышал о тебе разные истории: о битве гигантов? Являются ли они истинными?’
‘Да, - пробормотал Верадис, бросив взгляд на отца.
‘Более того, - сказал Натаир.
– Он прыгнул сквозь стену огня, в одиночку сражался с великаном, чтобы спасти меня, и последовал за мной туда, куда никто другой не осмеливался.’
Крелис
‘Я так и знал, братишка. Ты-лучший из нас. Предназначенный для великих свершений.- Он отпустил Верадиса, широкая улыбка раздвинула его черную бороду, глаза наполнились слезами. До сих пор не может расти, хотя борода стоит выеденного яйца,.- Он подмигнул, дергая за растрепанные бакенбарды, которые Верадис отрастил за время путешествия на юг.
– Хватит твоих глупостей, Крелис, - сказал Ламар.
– принц Натаир привез нам новости из Джеролина. Но пойдем, Натаир, если ты не принес вестей о вторжении, а мне нужно собрать свой отряд сейчас, я прошу тебя отдохнуть, смыть пыль твоего путешествия. Поешь с нами сегодня вечером, а потом расскажи нам о своих новостях.’
‘Это я с удовольствием сделаю.’
– Хорошо, значит, решено. Альбен проводит вас в ваши комнаты.’
Верадис повернулась, чтобы последовать за Натаиром, но остановился. ‘Должен ли я ждать твоего зова, господин?’
Ламар нахмурился.
– Может быть, завтра.’
Верадис резко кивнул, скрывая обиду, и последовал за удаляющимися шагами Натаира вниз по лестнице башни.
Остаток дня прошел быстро, и все было хорошо с лошадьми и людьми, так что Верадис и Альбен взяли бурдюк вина, несколько глиняных чаш и сели на ступеньках в зал, греясь на жарком солнце.
‘Джеролин был добр к тебе, маленький ястреб, - сказал Альбен. Он называл Верадиса так всегда, сколько себя помнил. Альбен был его Мастером Меча, как и для всех детей Ламара, обучая его с тех пор, когда он был всего лишь на уровне пояса воина. Верадис отхлебнул из своей чашки, глядя на крепостные стены.
‘Ты оставил непроверенного воина, а вернулся вождем, это ясно.’
Верадис фыркнул.
– Это Натаир-наш предводитель. Мы последуем за ним куда угодно. Он великий человек.’
‘Да, я уверен, что это правда, но это не меняет того, что я вижу. И слова Натаира, только сейчас . . .’
‘Да.’
– Ты приносишь почести нам, Верадис, на Рипу. Я горжусь тобой.’
Верадис снова фыркнул. ‘А как же мой отец? Он не казался таким гордым.’
– Оглянись вокруг, твой отец-повелитель всего, что ты видишь. У него много забот.’
‘Да, конечно, но он все еще мой отец. Верадис покачал головой. ‘Я не ожидал бы так многого, тогда не был бы так разочарован.’
‘Ты знаешь, как ты напоминаешь ему свою мать, - сказал Альбен. ‘Из всех твоих братьев ты больше всего похож на нее.’
‘И я убил ее, - прошептала Верадис. ‘Вот почему он не может смотреть на меня.’
– Альбен фыркнул.
– Ламар любил твою мать. Свирепо. Когда ты любишь так сильно, напоминания могут быть болезненными. Это не значит, что он не любит тебя.’
Верадис фыркнул.
– Я помню, когда ты был ребенком, ростом не выше моего колена. Ты всегда был тихим, задумчивым.’
‘Ты путаешь меня с Эктором.’
Альбен отпил из своей чашки. ‘Нет. Думаю, что нет. Помнишь, как ты следовал за Крелисом во время одной из его тайных вылазок в лес? Он даже не знал, что ты здесь, пока не сунул ногу в лисью нору и не сломал лодыжку.’
– Кое-что, но не слишком ясно, по правде говоря.’
‘Да, в этом нет ничего удивительного. Ты не мог прожить больше пяти зим. Как бы то ни было, ты остался в лесу на всю ночь, отказавшись оставить его в темноте на случай, если духи великанов придут и заберут его. С первыми лучами солнца вы вернулись в крепость. Твой отец был вне себя от беспокойства. Он схватил тебя, держал так, словно никогда не отпустит. Когда Крелис сказал ему, что ты решил остаться на ночь в лесу, думая, что защищаешь его, его глаза загорелись гордостью. Я видел такой же взгляд, когда нам принесли весть о том, что ты станешь первым мечом Натаира.’
‘Значит, он знает?’
‘Да. Некоторое время.’
Верадис вздохнул и провел рукой по лицу.
– Я не знаю человека, о котором ты говоришь, Альбен. Я часто видел, как он смотрит на Крелиса так, как ты описываешь. Но только не меня.- Он пожал плечами.
– Но ты же стареешь. Может быть, твой разум покидает тебя.’
Быстро, как змея, старик ударил его по затылку, и они оба рассмеялись.
‘Иногда труднее всего увидеть то, что находится прямо перед нами, - тихо сказал Альбен.
– Некоторые вещи не изменились. Все еще загадки.’
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ЭВНИС
Эвнис заплакал, когда последний камень был положен на пирамиду Фейн.
На какое-то время книга помогла; земная сила на какое-то время восстановила часть сил Фейн. Ее улыбка согрела его, сдержала ненависть. Но только на некоторое время. Потом ее силы иссякли, и она превратилась лишь в оболочку того, чем была раньше.
А теперь она исчезла.
Его сын Вонн стоял рядом с ним, высокий, сдерживая свое горе. Ищет ли он у меня утешения, руководства? Прямо сейчас, мне плевать. У меня и так слишком много горя.
Кольцо его воинов стояло вокруг него, высоко подняв копья, и все из его холда пели последний плач. Но даже здесь его мысли снова и снова возвращались к книге: малейший намек, которым он овладел до сих пор, был как наркотик, призывающий, поглощающий. С усилием он вернул свою волю к пирамиде перед собой. Чтобы Упасть В Обморок. Его ненависть ярко вспыхнула, и теперь к этому списку можно было добавить еще одну.