Злодейство торжествует
Шрифт:
— Точно. Я хочу, чтобы ты передал эти бумаги его адвокатам.
— Что? — Бис уставился на приятеля во все глаза. — Так они же с их помощью попытаются вытащить его из тюрьмы.
— Возможно, но многим в Аппарате наверняка будет тошно.
Бис вдруг нервно рассмеялся:
— А знаешь, и правда, мне тоже так кажется. Сделаю. Но все же послушай, Джет, тебе нужно убраться отсюда. У них это место под наблюдением.
— Ладно, скоро уберусь, — пообещал Хеллер. — Только не раньше, чем ты достанешь мне офицерскую форму аппаратчика, горчичного цвета, ну и «аппаратный» аэромобиль.
— Что?
— Только не говори, что флотская разведка не приобрела несколько комплектов для того, чтобы шпионить за другой службой.
Бис подпер подбородок ладонями и укоризненно сказал:
— Теперь я знаю, отчего военные инженеры так мало живут. И что же ты собираешься делать?
— Чем меньше ты будешь об этом знать, тем меньше сможешь рассказать под пыткой. Достань мне ко всему прочему и фальшивое удостоверение. Времени у тебя — завались. Через пятнадцать минут у двери черного хода. Подойдет?
Бис уставился на Хеллера, не сказав ни слова.
Двумя часами позже Хеллер в аэромобиле с опознавательными знаками Аппарата приземлился на посадочной площадке в Лагере Смерти. Дождь не дошел до Великой пустыни — помешали высокие горы, — но на внешности аэромобиля явно отразилось пребывание под дождем: для «аппаратной» машины он был подозрительно чистым.
В ярком освещении площадки появился охранник. Он взглянул на неряшливое удостоверение с именем "Капитан Фал".
— Я здесь долго не задержусь, — сказал Хеллер. — Только заплачу свой игровой долг капитану Снелцу.
— Небось, сейчас в городе можно здорово разжиться, бросая кости, — сказал охранник.
— Лучше не бывает, — ответил Хеллер.
— Спасибо, буду знать, что у него завелись деньжата. Он в тех укрытиях, сзади под холмом.
Хеллер вылез из машины. Глаза его скрывались под большими защитными очками песочного цвета. Неспешной походкой он прошел по пыльному загроможденному лагерю.
У двери в блиндаж стоял часовой. Прежде чем он успел окликнуть его, Хеллер проорал:
— Эй, Снелц, есть ли у тебя игральные кости на продажу?
Тут же внутри землянки засуетились, и из низкой двери высунулось бледное лицо, казавшееся пятном в ночной темноте.
Хеллер смело прошел мимо часового в блиндаж.
— Боги мои, Джет! — хрипло прошептал Снелц. — Ты что, не знаешь, что выдан общий ордер на твой арест?
— Знаешь, — громко ответил Хеллер, — если тебе все говорят об этом, то рано или поздно ты в это поверишь.
Снелц содрогнулся. Он повернулся и сделал знак проститутке, лежавшей обнаженной на койке в конце комнаты. Та подхватила свою одежду и вышмыгнула.
Снелц стоял, заправляя рубаху в штаны и одновременно пытаясь опустить дверной занавес.
— Хеллер, — говорил он, — у тебя крыша поехала.
— Нет, у меня в горле пересохло.
Снелц, в рубахе с распахнутым воротом и с торчащими дыбом волосами, попытался найти что-нибудь еще не опустошенное в царящем на столе бедламе и, опрокинув несколько бутылок и банок, налил в стакан немного шипучки. Хеллер присел и принялся невозмутимо потягивать напиток.
Бывший десантник Флота нервно присел напротив.
— Джет, просочился слушок, что Хисст заплатит сто тысяч кредиток наличными за информацию о твоем местонахождении.
— Дешево, — заметил Хеллер. — Старик всегда был скрягой.
— Но здесь-то ты почему?
Хеллер полез в карман «аппаратной» гимнастерки и вытащил конверт. Положив его перед Снелцем, он сказал:
— Это нужно передать Ломбару Хиссту.
— У меня нет к нему доступа. Я всего лишь капитан.
— Видишь ли, я бы не сказал, что передавать ему это так уж полезно для здоровья. Если он получит послание с нарушенными печатями, думаю, что, вероятней всего, он казнит того, кто принес ему конверт, чтобы обеспечить полное молчание посланца.
Снелц взглянул на конверт и прочел:
Ломбару Хиссту от Джеттеро Хеллера
Лично. Секретно.
У Снелца задрожала рука.
— Да я могу помереть от одного только взгляда на него! От сердечного приступа!
Хеллер достал купюру в пятьсот кредиток.
— Это чтобы ты не чувствовал себя обделенным, не получив той сотни тысяч.
Снелца это задело.
— Я бы никогда тебя не сдал. Ты мой друг! И платить мне совсем не обязательно!
— Ну, я сказал офицеру на посадочной площадке, что прилетел отдать игровой долг, поэтому он пристанет к тебе с выпивкой. А я не хочу, чтобы тебе лично это что-нибудь стоило. Теперь соображай — может, надумаешь, каким образом передать это лично Хиссту.
Снелц пораскинул мозгами и вдруг весело заулыбался:
— Думаю, я смогу это сделать. Комар носа не подточит.
— Очень важно, чтобы он это получил. И никакой осечки.
— Никакой осечки не будет.
— Хорошо, — сказал Хеллер. — С делом покончено. Может, пару раз сыграем в кости?
— Ох, Джет, ради всех богов, смывайся отсюда. А то мы с тобой сию же минуту окажемся на полпути в ту пропасть. Пойми, Хисст чуть ли не каждый день бывает в офисе, в башне наверху. Не исключено, что он и сейчас в лагере!
— Тогда будет совсем нетрудно доставить ему это послание, разве не так? Ладно, я вижу, ты потерял азарт, поэтому лучше побегу. Заскочу в столовую…
— Джет, — голос Снелца звучал настойчиво и напряженно, — уходи… уходи отсюда. Честно говорю, у меня на сердце не будет спокойно, пока ты не смотаешься из лагеря!
— Наступит такой денек, Снелц, — засмеялся Хеллер, — когда ты не так еще перетрухнешь. Пойдем, проводи меня.
Снелц судорожно влез в свою форму.
Стараясь выглядеть спокойно, он проводил Хеллера к посадочной площадке и посадил его в аэромобиль.