Злодейство торжествует
Шрифт:
Мэдисон слушал. Этот педераст знал довольно много. Все это просилось в крупные заголовки. Собственно говоря, Мэдисона Грис интересовал лишь постольку-поскольку, просто благодаря ему можно было приблизиться к Хеллеру. Но, слушая дальше, он все больше пленялся услышанным. Тут пахло материальцем для очень пикантной статеечки!
— Ты говоришь, — прервал он наконец молчание, — он приказал тебе убить старика Ботча и еще двух сотрудников вашей конторы? Значит, и ты становишься замешанным?
— О нет! — закричал Тик-Так. — Я не мог никого убивать. Я Ломбару Хиссту так об этом и заявил. Ботча перевели в другой отдел. Вот тогда Хисст и начал копать под Гриса.
— Ради чего?
Но Тик-Так исчерпал все имеющиеся у него скромные запасы сил и снова бесчувственный повалился на руки Крошки.
— Ну вот, теперь ты услышал, — проговорила Крошка, впившись пылающим взглядом в Мэдисона над головой Тик-Така. — Пусть теперь земля горит у тебя под ногами. Достань мне этого Гриса!
Мэдисон ухмыльнулся. С таким-то материальчиком разве он может дать маху?! Газеты откроют ему двери к Хеллеру — да еще с таким треском!
Глава 3
Четыре часа спустя Мэдисон в стремительно мчащейся "Модели 99" с горячим энтузиазмом шел по новому следу.
Его очень заинтересовала информация, что под Гриса «копали». Он знал также по недавнему опыту, что средства массовой информации здесь требуют документальных доказательств для представляемых прессе сообщений. Идиотская идея! И хотя это было далеко не таким уж непреодолимым препятствием — ведь можно всегда состряпать фальшивку и отыскать подставных свидетелей, — он все же мог бы сэкономить время, если бы добрался до чего-то реального. И, спасибо Тик-Таку, он был уверен, что существует где-то множество фактов.
Главный клерк Хисста предупредил его, чтобы он не загружал все время его слишком занятого шефа, поэтому логически мишенью в этом случае становился сам клерк. Старик, полагал Мэдисон, торчит если не в Замке Мрака, то во дворце.
Перелетев зеленую водную ширь и мчась теперь над материком, Мэдисон все мучил систему связи, пытаясь связаться с намеченной жертвой.
Вдруг в ответ на его позывные в уши к нему ворвался мужской грубоватый голос:
— Сойдите! Сойдите! Говорит пост регулирования движения Аппарата. Дж. Уолтер Мэдисон, немедленно сойдите с курса и без всякой задержки проследуйте к начальнику Аппарата в Правительственный город.
— Ох, дорогуша, — прокомментировал подслушивавший это Щелк, — ну и влипли вы.
— Чего это он влип? — возразила Кун, которая силой добилась восстановления на прежней своей работе, а было ли что на Острове Передышки или нет — ее это больше не волновало.
— Это значит, что они его ищут, вот что это значит, — огрызнулся Щелк. — Они еще раньше его вызывали, следовательно, ты, вместо того чтобы дежурить у видеофона, куда-то смоталась из аэромобиля. Небось уж точно (…) с кем-то!
— Вовсе нет! — яростно возразила Кун. — Я только подсматривала.
— Спорить готов, что (…), — настаивал Щелк. — Вон передок-то у формы мокрый, разве нет?
— Я воду пила. А сам-то как разбухтелся! И на кого? На посудомойку!
— Мир! Мир! — приструнил обоих Мэдисон. — Давай в Правительственный. Ты знаешь, где там у них контора?
— Мимо нее не проскочишь. Верхний конец города, на крутом берегу над рекой Уайл. Ее всегда узнаешь по трупам вокруг на улицах.
— Надеюсь, ты шутишь, — сказал Мэдисон.
— Ну, в общем-то, да. У Аппарата там есть такой желоб, и по нему жертвы спускают в реку.
Они промчались над зеленью сельской местности и вскоре оказались над массами высоких зданий, в которых размещалась большая часть правительства. Обширную местность в верхней окраине города окаймляли высокие берега, которые круто обрывались в реку Уайл.
Этот район являлся старейшей и самой запущенной частью Правительственного города, а Аппарат — пусть не старейшей, но явно самой разложившейся частью правительства и наследником этого сектора.
Там на площади стояло главное здание, окруженное разбитой мостовой и памятниками позабытой славы. Все это, казалось бы, напоминало о том, что и Аппарат состарился, но это было не так: по меркам Волтара, служба эта, по сути дела, была совсем молодой. Просто другие службы правительства не захотели больше оставаться на этом месте, где не функционировали фонтаны и где у статуй не хватало голов и конечностей.
Когда "Модель 99" пошла на посадку, сразу же возникла проблема с местом для парковки. Хотя площадь и была достаточно широка, ее загромождали беспорядочно припаркованные танки и прочие машины.
Щелк вклинился между транспортером для личного состава и летной машиной для командования, на каждой из которых имелся генеральский флажок. Кун открыла дверцу, одновременно строя глазки кое-кому из водителей.
— Здесь идет какая-то возня, — заметил Щелк. — Это машины Генерального штаба Аппарата! Смотрите в оба, шеф. Они самые злобные (…) в Конфедерации!
Мэдисон вылез из машины. В своем сером рабочем костюме он выглядел чересчур заметным на фоне остальных работников Аппарата, одетых в униформу. Он пробрался сквозь кучки офицеров и солдат в форме горчичного цвета, а также в черной и зеленой. Каждый носил значок Аппарата, напоминавший, если посмотреть на него под определенным углом, бутылку.
Перед главным входом прохаживалась разодетая молодка. Другая, в значительной степени меньше разряженная, с суровой физиономией нетерпеливо покручивала тростью. Последняя пристала к Мэдисону с вопросом:
— Сколько еще протянется это идиотское совещание?
— Представления не имею, мадам, — ответил Мэдисон.
— Что ж, если вы идете туда, передайте генералу Буку, что его пять (…) часов дожидается любовница и уже сыта по горло!
Мэдисон поднялся по разбитым ступеням лестницы. Двое часовых в горчичном преградили ему дорогу. Офицер заорал на него:
— Мэдисон? Куда ты запропастился, черт побери? Ступай туда, темень всех адов, да побыстрей!
Он мигом провел его, подталкивая в спину, через забитый людьми вестибюль, прогнал вниз по пролету лестницы и впихнул в полную народу комнату.