Злое счастье
Шрифт:
Последним в Алатт явился злой, как тысяча дэй'ном-берсерков, Лайхин Волчара. И сразу же, воды не испив, потребовал экстренного созыва Королевского Совета. Мол, отечество в опасности и враг на пороге, так чего ж мы медлим? Альмар не стал противиться. Хотят откровенного разговора — пожалуйста! Только, чтоб потом без обид. Хотя, когда это совет заканчивался тихо-мирно и без единой разбитой благородной рожи?
В бывший кабинет Оллеса набилось столько народа, что даже разжигать камин не потребовалось, так густо надышали самые знатные и могучие воины Тир-Луниэна. Кстати, и без вина тоже можно спокойно обойтись. Кое-кто накануне приложился к бочонку вина из запасов леди Гвварин.
Когда Альмар вошел в комнату, шум сразу же стих, все вскочили на ноги, почтительно кланяясь Верховному королю. Это — хороший знак. Значит, еще не все потеряно.
Король занял свое место во главе стола и спокойно оглядел собравшихся, его темные глаза скользнули по знакомым лицам. Лорд Гваихмэй — самый старый из Высоких, белый, как лунь, мрачный и вечно раздраженный. Лорд Ольвен — вечный спорщик, безраздельный господин самой щедрой житницы Тир-Луниэна — благословенной долины Куаль. Красавчик Сайнайс, выглядевший в зрелом возрасте, как юноша-подросток. Горе тому, кто обманется синим сиянием его огромных очей, и решит, будто тонкие пальцы не держали ничего тяжелее кубка с вином или кисточки живописца. Обманчива красота униэн. Лорд Сайнайс мог голыми руками убить шестерых легковооруженных воинов. В его роду вот уже тысячу лет культивировали и развивали боевые искусства рукопашного боя. Ранэль по прозвищу Золотой Лебедь спал на ходу, ведь еще два дня назад он бился с дэй'ном. И со своего места встал с трудом, и, сев обратно, тут же положил голову на сложенные руки. Но лучше не обольщаться: дескать, Лебедь дрыхнет и ничегошеньки не слышит. Все он слышит, и выводы делает быстрее других. А вот и Орэр'илли всегда готов все поставить с ног на голову, додумать, о чем не говорили, и накрутить себя. Такого мнительного человека еще поискать.
Лорд Сэнхан Джэрэт'лиг молчит и прячет глаза, явно зол и с жестокого похмелья. Он переглядывается с Волчарой без всякой приязни. За его спиной лорд Тиншер. Тот последний, кто видел Отступника Мэя живым. И в связи с последними событиями, скорее всего, останется таковым. А к Альмару в сны скоро будут приходить сразу двое братьев Джэрэт'лигов — старший и младший.
— Ну что ж, благородные господа, начнем, пожалуй, наш совет. Раз мы уж собрались здесь в столь ранний час, — молвил король. — Выслушаем же лорда Глайрэ.
Лайхин не заставил себя долго просить. Он вскочил так резко, что опрокинул свой стул.
— Войско собрано, ополчение рвется в бой, даже наемники из ангай и те готовы, но мы почему-то не двигаемся с места. Государь дожидается, пока Эйген осадит Алатт, или, когда ему пришлют голову Рыжего? Я никогда не любил Отступника, скажу прямо, я его и сейчас ненавижу, но сидеть и ждать пока Верховный вигил окончательно растерзает Эр-Иррин и все Приграничье подло!
Альмар нахмурился.
— Лайхин, вы призываете нас поспешить на помощь Мэю? А ведь он сам вызвался пожертвовать собой ради отчизны и народа.
Ледяные глаза Волчары подозрительно заблестели.
— Государь так настойчиво ждет самопожертвования от всех нас, что, если мы случайно не торопимся, жертвует нашими жизнями по собственной воле и усмотрению, — прошипел он.
Лайхин нарывался, откровенно и без всякого стеснения провоцируя Верховного короля на скандал.
— Чардэйк выбрал не слишком удачное время, чтобы напасть…
— Для кого неудачное? — перебил Альмара Золотой Лебедь. — Для нас или для них? Не думаю, что хан'анх вкупе с Повелителем такие уж дураки. Это нам повезло, что Мэй все лето держал Чардэйк в Приграничье, и мы сумели вырастить и благополучно убрать урожай.
Раньше он короля никогда не смел перебивать.
— Мы выступим сразу после Дня Безымянных. Это решенный вопрос! — повысил голос Альмар.
— Кем решенный? — взвился Волчара.
— Мною и Советом. Пока вас не было, лорд Глайрэ, нам пришлось решать государственные вопросы. Где вы, к слову, были?
В интонациях государя имелся некий скрытый подтекст, заставивший Лайхина побледнеть. Он метнул подозрительный взгляд на Риадда ир'Брайна, молчаливой сумрачной тенью замершего за креслом короля.
— У меня были важные дела, — отрезал Глайрэ'лиг.
— Важнее, чем война с Чардэйком? — ядовито вопрошал Альмар.
Но Волчара не стушевался, как предполагалось. Чего-чего, а решимости ему было не занимать. Он уперся руками в столешницу и подался вперед.
— Помочь благородной даме в час невзгод — обязанность рыцаря и благородного человека, государь. Разве не так, лорд ир'Брайн? Не затравить, заметьте, а помочь и защитить.
Воцарившаяся тишина нарушалась лишь тяжелым дыханием Сэнхана. Все прекрасно поняли, о какой даме шла речь. Сплетни о бегстве леди Гвварин поползли по столице едва ли не сразу. И только неимоверными усилиями агентов Риадда они не успели дойти до Приграничья. А сама Хелит, как сквозь землю провалилась. Вместе с сыном Сэнхана.
— Ты видел моего сына, Лайхин? — спросил требовательно тот.
— Как тебя сейчас. Жив, здоров и… невоспитан. Но кто-то… — Волчара сделал многозначительную паузу. — Кто-то выкрал его вместе с Хелит.
— Вот как?! — брови короля удивленно взлетели вверх.
Он-то полагал, что леди Гвварин уже на полпути в гарем какого-нибудь ангайского царька. Или лежит в канаве с перерезанной глоткой.
— Ага! Именно! Я полагаю, кое-кто знает, где сейчас находится Аллфин и Хелит.
Высокие лорды, не сговариваясь, синхронно повернули головы и посмотрели на ир'Брайна. Даже король. Сэнхан встал.
— Если с моим сыном и невесткой что-то случится… я сожгу тебя заживо, Риадд. И… — желваки на скулах князя Тир-Галана ходили ходуном. — Мне не нужен Верховный король, предающий своих друзей и воюющий с невинной юной женщиной.
Альмар ответил самым будничным и спокойным тоном, на какой был способен.
— Ты понимаешь, что твои слова означают — мятеж, лорд Джэрэт?
В этот самый миг, когда Сэнхан уже успел открыть рот для отповеди, дверь в кабинет разлетелась на мелкие щепочки. В освободившемся дверном проеме стояла Ридвен Ястребица.
У Риадда ир'Брайна нервно дернулась щека, Сэнхан закашлялся, а Лайхин стал нащупывать под собой опрокинутый стул.
Нет, разумеется, сама воительница не поднялась из гробницы, но её неистовый дух глядел из светлых ярких глаз леди Хелит Гвварин, прадочери великой королевы. Растрепанная, перемазанная грязью с ног до головы, с шелушащимися пятнами на лице, она, тем не менее, крепко и недвусмысленно сжимала в руках мерцающее серебристым светом копье, нацеленное в сердце Верховного короля Тир-Луниэна. Золотые когти на красных распухших пальцах, перекошенные в усмешке потрескавшиеся, кровоточащие губы. А рядом с ней рыжий княжич, обмороженный ангай и жуткий красноглазый дэй'ном — маленькая, но непокоренная армия отчаяния.