Злом за зло (Драконоборец - dark edition)
Шрифт:
— Мы с вами убедились в этом на собственных шкурах, не так ли, господин?
Тобиус вздохнул, изучая темные сферы гоблинских глаз.
— Но в защиту Горгеллио могу сказать, что прежде чем он начал делать такое с нелюдьми, нелюди сделали это с ним. Видели бы вы его лицо, господин.
— Насилие породило насилие, вот уж неожиданность, — с сарказмом отозвался маг, в то время как его руки проделывали нужные для сплетении чар пассы. — Этот круговорот боли существует испокон веку, а носители разума будто до сих пор не могут усвоить принципов его работы.
— Ах, если бы все были столь же сознательны, как вы!
— Нет.
— Что "нет", господин?
— Я
Следующим утром к ним явился курьер из ратуши с посланием от мэра. Градоначальник сообщал, что город больше не нуждается в услугах мэтра Солезамо, так как угроза нашествия топлецов оказалась переоцененной. Мэр выражал благодарность.
— А его благодарность не воплощается в денежном эквиваленте? — нахмурился гном.
— По договору найма — нет, — ответил маг, продолжая чертить на большом листе бумаги сложный чертеж. — Мы сошлись на том, что городская казна покроет убытки за любой возможный ущерб, нанесенный городу либо его гостям вследствие моих действий. То есть если бы я сломал чей-нибудь дом, мне не пришлось бы платить.
— И все? Вы на таких условиях договорились? Господин, вы не умеете торговаться.
— Я волшебник, а не купец, да и денег мне хватает. С другой стороны, платить за вероятные сопутствующие разрушения не хотелось.
День прошел скучно, гвардейцы вновь принялись резаться в карты, но без огонька, без азарта, а маг продолжил работу над дешифровкой еще неизученных заклинаний из анналов Шангрунского книгохранилища. Порой он прерывался и, закрыв уставшие глаза руками, думал об ином, перебирал в памяти обстоятельства смерти Октавиана Риденского и представлял лицо Райлы Балекас. С некоторым раздражением волшебник осознавал, что оно не перестало ему нравиться. Тобиус хотел увидеть его вновь… Зубы скрипнули, когда это самое лицо представилось в ином виде — с ртутью, текущей из глаз, и кровоточащими деснами. В нем была мольба о помощи. Чувство, неповторимое по своей омерзительности, закралось в сердце, чувство, которое испытываешь, если некто дорогой тебе далеко и в беде, а ты ничем не можешь ему помочь. Паршивое, препоганое чувство, уродливый плод соития страха и… любви? От последней мысли зубы скрипнули громче, и Тобиус вернулся к своему занятию, стремясь укрыться от нее.
День, походивший на затянувшиеся сумерки, соизволил наконец кончиться, к великому облегчению гоблина и гнома. Тихо прошел ужин, и Вадильфар из Криксенгорма отправился на боковую, уступая напарнику первую вахту. Волшебник лег довольно поздно, предварительно уработавшись до белых пятен в глазах. Укладываясь, он надеялся увидеть какой-нибудь из уже знакомых кошмаров, в которых Шепчущий из раза в раз терзал его душу бесконечными уговорами, мольбами и угрозами. Все что угодно, лишь бы не гротескно изуродованное лицо Вороны. Прошел час, потом второй, а Тобиус все никак не мог уснуть, ему чудилась духота, подушка неприятно разогрелась, а в недавно туманной от усталости голове все, как назло, прояснилось, и мысли не нашли лучшего времени, как броситься в хаотический раздражающий пляс.
Раздался стук в напольный люк, служивший съемщикам дверью. Незадолго до этого магу показалось, что он слышал внизу голоса, хотя хозяйка должна была уже давно видеть седьмой сон.
Вилезий, дотоле сливавшийся с теменью в дальнем углу мансарды, неслышно зашевелился, вытаскивая из-под плаща одну из своих сабель.
— Кто там? — спросил он.
— Это я, месье, — отозвалась мадам Дюваль обеспокоенным голосом, — простите, что бужу вас, но тут пришел Сумасшедший Старикашка Винсент и никак не желает уходить. Он говорит, что в припортовых районах творятся какие-то лихие дела…
По тому, как быстро Тобиус соскочил со своей кровати, Вилезий понял, что это серьезно. Он отпер люк, и вскоре в мансарду поднялся промокший до нитки старик, зачем-то державший в руках обломок весла.
— Топлецы лезут из воды огромным числом! — сообщил он. — Их там сотни, мэтр! Они узнали наши маршруты, наше количество и устроили нам засады во многих местах! А еще с ними какие-то громадные водяные твари, я таких никогда не видал, хотя рыбачу, почитай, всю жизнь!
Тобиус торопливо оделся, накинул на плечи плащ, поправил сумку и, не сказав ни слова, с громким хлопком телепортировался.
Волшебник перенесся на крышу здания портовой управы, и сразу сквозь шум дождя до него донеслись звуки боя, а точнее — осады. Вокруг здания яблоку негде было упасть от обилия чешуйчатых тел, пытавшихся попасть внутрь. Те же, кто укрывался за каменными стенами, вели огонь из арбалетов, держа оборону, грозившую вот-вот сломиться под яростным натиском.
Тобиус воспарил над крышей на добрых десять ярдов[41], делая то, что у него всегда хорошо получалось, — подчиняя себе обильно разлитую в воздухе влагу. Потоки дождя послушно сливались в огромную колышущуюся сферу, вокруг которой создатель разместил под наклоном восемь шестигранных плетений, похожих на большие, пульсирующие морозной силой снежинки. Манипуляции волшебника привлекли внимание чудовищ, но это было уже не столь важно, потому что из сферы вниз устремились отрывистые, но мощные струи воды. Проходя сквозь мембраны морозных чар, они превращались в ледяные копья, чей непрерывный поток превращал топлецов в бурое месиво.
Когда твари были перебиты, все пространство вокруг портовой управы устилал ковер грязно-красного снега, перемешанного с ошметками плоти, обломками костей и разодранными внутренностями. Дико воняло рыбой. Тобиус плавно спустился вниз, на верхнюю ступеньку лестницы, и постучался в двери управы, на которых виднелись брызги крови и множественные следы когтей. Открыли ему быстро, и среди испуганных вооруженных людей сразу выделилось знакомое белое как мел лицо марахогского волшебника Варпоса.
— Мэтр Солезамо?
— Мэтр Варпос. Что происходит?
— Что? Что происходит? Сотни топлецов вылезли на сушу, вот что происходит! Сотни! Когда меня позвали, я думал, опять несколько десятков захотели поохотиться на собак, но их там целая армия!
— Мэтр Фрассон?
— Я лишь мельком видел его вместе с солдатами городского гарнизона. Он отправился куда-то в сторону сигнальных башен.
— Стало быть, к маякам.
Тобиус развернулся и шагнул к дверям.
— Не ходите туда, мэтр! — Варпос ухватил его за плечо. — Это самоубийство! Кроме топлецов, там бродят еще какие-то твари, огромные! Они перекусывают людей пополам! Это нашествие чудовищ! Такого не происходило уже лет…